– Хороший был прошлый урожай, – улыбнулся Мохечеката. – Хватило маиса на год, даже осталось. Вот приедут торговцы, будет им что продать.

Вдоль стен стояли корзины (под фасоль), широкогорлые кувшины для других продуктов. Через весь зал висели разные веревки, на которых болтались сушеные перцы, какие-то травы, корнеплоды. Еды было прилично. Но я уже имел представление о том, как много проедает дворец ежедневно – и не обольщался.

А мы прошли дальше. Новый дверной проем перегораживали толстые деревянные створки, очень хитро перевязанные крепкими веревками. За дверями нас ждали небольшие тесные комнатушки с махонькими щелями-оконцами. Почти всё пространство было забрано полками в четыре ряда.

– Смотри, племянничек.

– Подскажи, дядюшка.

Мохечеката пожал плечами и начал перечислять.

– Вот ткань из агавы, вот – из хлопка.

– Сколько?

– Агавы – 160 мер, хлопка – 12.

– А что так мало?

– Так не растет у нас хлопок! – как дурачку, пояснил мне казначей. – Только торговлей берем. Дальше смотрим?

Я хмуро кивнул.

– Шкуры оленьи, шкуры тапира, шкуры ягуара, – затараторил дядя. Тыкнул в корзины наверху. – перья орла, перья кецаля, перья индюшки…

И каждый раз, когда товары был измерим, я обрывал его вопросом «сколько?». Он называл, а я изо всех сил силился запомнить цифры. В моей левой руке был зажат маленький уголек, которым я не глядя чиркал по подолу рубахи, может, потом, что разберу. Мохечеката постепенно понял, что попугай-Недоносок не остановится со своим вопросом «сколько?» и стал сразу называть количество.

– Твердая смола – 18 голов, воск – 12 голов, соль – 9 голов…

– Семь, – шепнул мне на ухо Ннака.

Я демонстративно пересчитал – точно семь. Толстяк не стушевался, сказал, что ошибся.

– Дядя, а ты где-нибудь… – я замялся, не зная, как сказать «записываешь», «фиксируешь». – Где-нибудь хранишь эти сведения?

– Зачем? Я всё помню! – гордо ответил Мохечеката.

Я отметил про себя, что он не удивился вопросу. Значит, как-то эти цифры здесь могут записывать. Конечно, могут! На той же оленьей коже – точками или черточками. Или на веревке – узелками или бусами. Да хоть камушками в мешочке. Но казначей либо не «записывает», либо скрывает от меня существование таких записей. Когда все цифры в его голове – кто его проконтролирует?