– Вика, Анна Ивановна, вы идите, – говорит она. – Дома подождите нас.
– Одна справитесь? – спрашивает Анна Ивановна.
Но она уже не слушает, не отвечает. Присела рядом и обняла меня за плечи. Тоже повернулась к морю.
– Я люблю осень, стихи и море.
– А я только музыку. Хочу играть на пианино. Просто играть.
Она молчит в ответ.
Я знаю, у нас дома нет пианино.
– Мы купим, – говорит она спустя минуту. – Купим пианино. И ты сможешь играть сколько захочешь.
Играть? Смотрю на пальцы. Я не умею играть.
Смотрю на море. Оно темнеет вместе с небом.
– Тебе очень плохо? – спрашивает она слишком тихо, может, чтобы я не расслышал и не ответил, потому что от моего ответа ей тоже станет очень плохо.
– Мне никак. Мне пусто.
Я все еще держу тетрадь в руке, как будто боюсь выпустить, как будто она тогда сразу потеряется, пропадет без вести, вместе с буквами внутри. С моей жизнью внутри. С
Тетрадь смялась от моей хватки.
– Я открою ее.
– Уверен?
– Нет. Но все равно открою.
Тогда она поднимается и отходит на несколько шагов – оставляет меня один на один с тетрадью.
Листаю задом наперед, начиная с последних событий. Мне так проще.