— Не знаю, — ответил я. Вдруг мне настойчиво захотелось выяснить побольше. — Он не оставил никаких писем или документов? Я имею в виду — когда его забрали в больницу, он ничего не отдал вам на хранение?
Я вспомнил тот хаос, который видел в студии Ролстона на Миконосе. Неужели он уничтожил все — или в его личных бумагах было что-то еще?
— Если мистер Ролстон что-нибудь и привез с собой в больницу, эти вещи будут переданы в британское консульство. Если у покойного нет родственников, сотрудники консульства обычно берут на себя заботу о его личном имуществе. Поговорите с ними… Мне жаль. Мы с Джоном очень сдружились за время его болезни. — В голосе Кристофиса зазвучали грусть и сожаление. Он встал. — Теперь, если позволите, я займусь пациентами. — Он жестом указал мне на дверь.
Когда я возвращался в отель, то вспомнил порванную записку, написанную Кристофисом, которую нашел у Ролстона. Вернувшись в номер, я взял маленький карманный словарь и перевел загадочную строчку, которая была написана кровью на стене: «Panaghia tha se foneise». Меня охватило странное ощущение. Смысл послания был ясным: «Святое убивает».
Я на секунду задержал дыхание. Бедный Ролстон. Возможно, узнав, что он смертельно болен, Джон обвинил Пресвятую Деву в своей гибели.
Я сунул записку обратно в бумажник, спустился в бар, заказал себе порцию виски безо льда, потом еще одну. Мне хотелось позвонить Юджину, но я не стал. Вместо этого я поймал такси и поехал в британское консульство.
В кабинете британского консула пахло сладким трубочным табаком и старыми книгами. Джентльмен сидел за большим дубовым столом, облокотившись на спинку кресла, и рассеянно попыхивал трубкой. Он заканчивал разговор, прервавший нашу беседу. Наконец он с легким стуком выколотил пепел и обернулся ко мне.
— Слушаю вас, мистер…
— Хенсон, — подсказал я.
— Да, мистер Хенсон. Извините, мне нужно было ответить на звонок. Итак, о чем вы хотели со мной поговорить? Если вам нужна виза, то, боюсь, придется прийти утром.
Консул был румяный, коренастый, невысокий мужчина, который, судя по всему, наслаждался своей ролью. Он так уютно выглядел в кресле, с руками, сложенными поверх объемистого брюшка.
— Я пришел, чтобы кое-что узнать о своем друге. Он британский гражданин, родом из Лидса. Его звали Джон Ролстон. Он умер несколько дней назад…
Консул прервал меня, будто внезапно утратив всякий интерес:
— Мне жаль это слышать, но здесь у нас не справочная служба, мистер Хенсон. — Он начал рыться в ящике стола, то и дело переводя взгляд со своих бумаг на меня. — Кто вы мистеру Ролстону? Родственник?
— Юрисконсульт, — заявил я, пристально глядя ему в глаза.
Он кивнул. Должный эффект был достигнут.
Я решил использовать свое преимущество, пока оно у меня было.
— Его семья послала меня сюда, чтобы выяснить все детали, связанные с похоронами и личным имуществом.
— Да, конечно. — Консул встал, вытащил коричневый сверток и высыпал содержимое на стол. Паспорт с загнутыми уголками, золотая цепочка, медальон и кольцо с печаткой. Консул протянул мне паспорт.
— Это мистер Ролстон?