– Разве ты не понимаешь, насколько это опасно?

Ханна вырвала руку, вытащила из кармана мобильный телефон и помахала им перед носом мужа.

– Конечно, понимаю! – торжествующе сказала она. – У меня с собой мобильник!

Его губы скривились в насмешке.

– И как он спасет тебя от нападения гремучей змеи или укуса скорпиона?

Но Ханна уже поняла, что злится он не из-за этого, не из-за опасностей, которые грозили ей в пустыне. Она догадывалась, что так напугало шейха. Пора ответить на вопрос, который, как она боялась, всегда вертелся в измученном мозгу ее мужа.

– Кулал, в чем ты меня подозреваешь? – тихо спросила она. – Что, по-твоему, я здесь делаю?

Кулал видел по ее взгляду, что она уже знает ответ, но только покачал головой, не желая признаваться в своих опасениях.

– Ни в чем, – ответил он.

– Правда? Именно поэтому ты примчался сюда?

Шейх с удивлением обнаружил, что роли поменялись и теперь она обвиняет его.

– Ты решил, что я сдалась и решила со всем покончить? – допытывалась Ханна. – Ты думал, что я пришла сюда искать смерти? В этом ты меня подозревал, да?

Он вздрогнул от жестокой правды ее слов, отвернулся и покачал головой:

– Я просто не знал, что думать.

– Я беременна, черт возьми! – заорала она. – Как бы я могла так поступить? Я что, враг сво ему ребенку? Я бы никогда не причинила ему вреда! Что я должна сделать, чтобы ты наконец это понял? Я – не твоя мать, Кулал. – Она перевела дух и помотала головой. – И я думаю, тебе пора перестать обвинять ее в том, что она сделала. Она тоже не желала вам зла – она была больна. Ей было невыносимо тяжело. Но, я уверена, она хотела тебе только добра!

– Ханна…

– Я еще не закончила! – выпалила Ханна. Ей потребовалось некоторое время, чтобы собраться с силами и договорить. – Ты должен простить ее. Обязан. Дай ее покоиться с миром. Пока ты этого не сделаешь, в твоей собственной душе мира тоже не будет.

Он посмотрел в ее глаза и был потрясен тем, что прочел в них. Он видел там боль и страх, страх за него, почти уничтоживший тепло и жизнелюбие, которые так очаровывали его в жене. Он вдруг понял, что, пытаясь защитить себя, он ставил под удар ее. Он предложил Ханне жизнь без любви, без радости. Он высокомерно ожидал, что она примет те скудные крохи, которые он был готов ей дать. Да еще и постоянно обвинял ее, когда она робко просила того, что причиталось ей по праву. Любая женщина на месте Ханны давно бы возненавидела его. Неужели он опоздал и ничего не поправить?

Внезапно он взял ее за талию и рывком посадил на коня. Ханна даже понять ничего не успела, не то что возразить. Сам он сел позади нее, одной рукой прикрыл ее живот, а другой взял поводья. Баазиф, чутьем понимавший хозяина, двинулся вперед осторожным шагом.

– Кулал! – воскликнула она, наконец обретя голос. – Что ты делаешь?