– Да, но я подумала, что мы можем кое-что пересмотреть.

– Пересмотреть? – переспросил он. – Что, например?

Она пожала плечами.

– Мне нравится просыпаться рядом с тобой, – сказала она застенчиво. – Мне нравится спать в твоих объятиях…

Кулал нахмурился.

– Ты спала в моих объятиях?

– Ты не помнишь? Да, ты обнимал меня всю ночь. Шептал мне что-то на заристанском, – ответила она улыбаясь. – Не имею представления, что это значит, но это звучало…

– Звучало как? – резко оборвал ее Кулал.

Она нервно провела кончиком языка по верхней губе, будто вдруг поняла, что ступила на опасную территорию.

– Не важно, – сказала она быстро.

Но было слишком поздно, потому что именно теперь Кулал все вспомнил. Но не свои слова, а ее. Слова, которые она шептала ему ночью:

«Кулал, я люблю тебя».

«Кулал, я так тебя люблю».

Он почувствовал, как ледяная струя ярости ударила в его сердце. Она решила, что их договоренность ничего не значит, только потому, что они были сексуально совместимы и могли время от времени обедать без ссор? Она думала, что это дает ей право игнорировать его желания?

– К чему это все, Ханна? – спросил он.

Она немного походила по комнате, беспокойно поводя плечами, будто стараясь сбросить какой-то груз.

– Я тут почитала о твоем детстве, – призналась она наконец. – Хотя информация довольно неоднозначная.

– И?..

– И я думаю, что ты очень рано вынужден был научиться быть независимым, потому что твоя мать умерла, когда ты был еще подростком, а отец все время отсутствовал. И я могу это понять, потому что у меня было похожее детство.

– Хватит!