Книги
Хтонь в пальто
Поэтому, едва выгрузившись из автобуса, Лютый бросает в домике рюкзак и ловит растерянную Тори:
– Пойдем, чего покажу!
Пока остальные делят кровати и разбирают вещи, они погружаются в лесную темноту, чуть не по колено утопая в сугробах. Здешняя хтонь выходит навстречу – обдает ледяным дыханием, гладит спину тяжелой лапой, фыркает: «Испугались, дети?» И Лютый чувствует, как расправляются плечи, расслабляется каменный живот и мелкими шажками отступает страх.
Ему ли, острозубой хтони, бояться людей? Это пускай люди шарахаются, ходят по стеночке и не решаются носить наушники!
Щурясь от удовольствия, Лютый наблюдает за Тори. А эта невысокая девушка с круглыми очками, на вид – совсем не хтонь, шепчет темноте:
– Мы с тобой одной крови, ты и я.
И в глазах у нее горят совершенно нечеловеческие алые огни.
Родители не хотели отпускать на корпоратив: «Вот еще, придумали! Зачем ехать непонятно куда? Могли бы собраться в ресторане, как все нормальные люди». Но в том-то и дело, что они не люди, а хтони! И празднуют не Новый год, а Йоль, зимнее солнцестояние, – из-за чего родители тоже ворчали: «Что за странные праздники? Придумают же»
Тори долго отстаивала право самой решать, что и где праздновать: рассказывала, как ей важно вписаться в коллектив, уверяла, что не будет шататься по лесу, обещала не напиваться и при всякой возможности отписываться эсэмэской. Тошно было – не то слово! Но пока денег не хватает на съём, приходится плясать под родительскую дудку.
Главное – что в итоге они согласились; и рано утром Тори вместе с остальными села в автобус, отчаянно закрываясь сумкой, будто щитом, но даже в мыслях не позволяя себе отступить.
Когда автобус привозит на лесную турбазу, Тори, уставшая от шестичасовой тряски и волнения, хочет завернуться в одеяло и не шевелиться до следующего утра. Но назло себе даже не присаживается на кровать: оставляет вещи в одном из домиков и выходит осмотреться.
Здесь очень тихо: ни гула машин, ни назойливой рекламы, ни шумной музыки. Голоса коллег не в счет: их слишком мало, чтобы перебить лесное молчание. И пахнет иначе: не пылью и выхлопными газами, а морозом и хвоей.
Тори массирует виски: немного едет голова, будто всю жизнь дышала сквозь сжатые зубы, а теперь наконец вдохнула полной грудью и вмиг опьянела.
Со спины налетает Лютый, хватает за руку:
– Пойдем, чего покажу! – и утаскивает в чащу – знакомиться с местной хтонью.
Вот тебе и «не буду шататься по лесу»! Но если бы родители стояли по колено в сугробе, чувствуя, как по спине мечутся мурашки, если бы к ним вышла густая темнота, жуткая и ласковая, будто смерть, если бы она погладила их когтистой лапой… Нет, наверное, они даже тогда не поняли бы, зачем соваться в лес и зачем вообще сюда ехать.
Вернувшись к домикам, Тори отписывается: «Все хорошо». И шепотом посылает запреты и обещания куда подальше.
Хорошую идею придумал Гор – выездной корпоратив! Зимний лес, маленькие домики, никаких посторонних людей и городского шума – красота!
Правда, Санне вечно кажется, что из-за деревьев наблюдает некто с колючим взглядом и снег еле слышно поскрипывает под его шагами. Но еще в первую поездку ей объяснили, что здесь есть хтонь – не имеющая внятного облика, не знающая человеческого языка, дикая, но в целом дружелюбная. И Санна успокоилась; порой даже мысленно махала рукой: «Привет, я знаю, что ты здесь, не будем друг друга тревожить, правда?»
Хтонь не отвечала – но и не выскакивала из леса, чтобы напугать. Вот и ладненько.