Книги
Хтонь в пальто
А в кармане вибрирует телефон – странно, кому понадобилось писать среди ночи?
«Привет, это Лена. Я устала бояться, можешь меня сожрать». Вот так отличные новости в разгар Йоля! И какая же она смелая девочка!
– Видала? – Вик показывает эсэмэску Лии. – Моя взяла!
– Я тебя убью, – негромко рычит Лия, но даже не пытается отстраниться, наоборот, утыкается в плечо.
От нежности, которой полно ее рычание, щемит сердце, и Вик соглашается:
– Убивай. Но не прямо сейчас, ладно? Очень хочу допить глинтвейн. – Прибавляет гораздо тише: – Я тоже тебя люблю, – и, прищурившись, улыбается.
Колесо года делает поворот. Еще двенадцать прекрасных месяцев остались позади.
Приятного аппетита
– Видишь ли, я не Орландина, – напевает Вик, вальсируя по кухне с бокалом портвейна. – Да, я уже не Орландина. Знай, я вообще не Орландина…[7]
Сидящая в уголке Лена тихо фыркает:
– На Люцифера ты не очень похож.
– А на твою смерть? – подмигивает Вик. Замечает, как Лена, вздрогнув, вцепляется в бокал, и кивает: – Ты пей, пей. И прекращай нервничать.
«Если б это было в моей власти», – читается в глазах Лены. Но из бокала она послушно отпивает, кажется не столько пытаясь расслабиться, сколько отгораживаясь на пару секунд этим хрупким стеклом. Порой иллюзия безопасности важнее самой безопасности.
«Я устала бояться, можешь меня сожрать». После той эсэмэски они с Леной договорились о встрече – правда, только когда схлынет предновогодний рабочий аврал. Агентство, как обычно, донимали желающие заказать Деда Мороза и Снегурочку, но особых бед от них не было, если не считать времени, потраченного на объяснения. Кофейням наверняка приходилось хуже: все бегали за нарядами и подарками, как же потом не расслабиться за чашечкой кофе?
И вот сегодня, девятого января, они наконец-то сидят на кухне у Вика, пьют портвейн и оба пытаются не бояться. Одна прячет страх за колючками, другой – за развязностью и наглостью. У кого получается лучше – поди пойми.
С заказчиками проще: спроси, как они дошли до жизни такой, и вот человек делится наболевшим, забыв о волнении. А Лена свою историю рассказала в прошлый раз. И как ее теперь расслабить? Хорошо, что хоть портвейн спасает. Алкоголь, конечно, зло, но не валерьянкой же угощать!
Сюда бы Лютого с его умением потрясающе пить чай; Вик при всем старании не потянет: слишком нервничает, чтобы не только свое волнение прогонять, но и пробуждать в Лене бесстрашие, запрятанное глубоко внутри. Вот и приходится прибегать к человеческим методам.
Эх ты, хтонь в пальто! Вроде столько всего умеешь, а как дело становится неожиданно личным, так у тебя сразу лапки – и вовсе не те, которых шесть..
Взгляд у Лены все такой же испуганный, почти затравленный – а ведь сама пришла, никто за руку не тащил! Вик вежливо не приближается, чтобы не пугать еще больше; предлагает из другого угла кухни:
– Если тебе это поможет, представь, что я – всего лишь очередной бесячий гость. Ты же их не боишься? Только глаза закатываешь. Впрочем, – он ухмыляется, – тут и представлять не надо.