– Вы просто хотели его порадовать, и это совершенно нормально. Ничего, все образуется. Адаму просто надо побыть одному.
Дженис выходит в коридор следом за Юэном:
– Что будем делать?
– Вы знаете, где лес? Луг и поля мне знакомы, я ведь гулял там с вами. А в лес пойдете вы, согласны?
– Конечно, тут недалеко, – отвечает Дженис.
– Вы точно не против разделиться? – вдруг с тревогой уточняет Юэн.
– Нет, не против.
– Ну ладно, ищем не больше сорока минут, а потом встречаемся в доме.
– И что тогда? Вдруг мы его не найдем?
– Вызовем полицию.
– Так быстро? Кажется, положено выждать несколько часов?
– Ни в коем случае. Позвоним сразу. Адам – ребенок, он в расстроенных чувствах и вдобавок слишком легко одет для холодной ночи. Пусть пришлют людей, чем больше народу участвует в поисках, тем лучше. – Юэн быстро чмокает Дженис в щеку. – Но, скорее всего, нам этого делать не придется. Не забывайте, я же Чекпойнт Чарли. И учтите, я действительно считаю, что с Децием он ни во что опасное ввязываться не будет.
Они разделяются в конце дорожки. Дженис сначала идет, а потом почти бежит к лесу. Оставшись одна, она размышляет обо всем, что сказал Адам. Ну почему она не спрашивала его о папе? Она ведь подозревала, что Адаму известно о проблемах отца гораздо больше, чем готова признать Фиона. Так почему же Дженис не завела разговор на эту тему? Не хотела его огорчать? Или считала, что это не ее дело, она же простая уборщица? А ведь Дженис злилась на Майка за то, что он видел только отрицательные стороны и предубеждения, связанные с ее работой. Неужели она и сама за ними пряталась?
Добравшись до края леса, Дженис идет по широкой дороге. Под ногами хрустят прошлогодние осенние листья. Дорога идет вниз, в низине собирается туман, и это пугает Дженис намного сильнее, чем высокие темные силуэты деревьев по обе стороны от нее. Что, если Адам спустился к реке? Вдруг он собьется с пути или оступится в сгущающемся тумане? Дженис шагает вперед и зовет мальчика, время от времени выкрикивая в темноту: «Деций!» Сейчас Дженис меньше всего волнует, как нелепо звучит имя пса. Она знает: ее собака к ней придет. При этой мысли острая боль пронзает сердце. Фокстерьер поддержал Дженис, встал на ее защиту, а она теперь не сможет его навещать даже изредка, даже на несколько часов. Но Дженис старается выбросить из головы эти мысли. Сейчас главное – найти Адама. Не время жалеть себя.
– Адам! – во весь голос кричит Дженис снова и снова, до хрипоты.
Она сходит с дороги, направляясь к уступу на краю леса: оттуда пригород Кембриджа виден как на ладони. Дженис точно знает, куда направляется. Это дерево одно из самых высоких на пологом гребне. На этот дуб отец Адама, Джон, взобрался, чтобы повеситься. Он выбрал одну из верхних веток. Наверное, Джон некоторое время стоял на ней, обводя взглядом окрестности. О чем думал этот несчастный? Или, может, он был не в состоянии связно мыслить? Дженис замечает дерево, которое искала, и обходит вокруг него, надеясь увидеть мальчика, сжавшегося в комок и обнимающего маленькую собаку. Но увы, напрасно.
Когда Дженис возвращается в дом, Юэн уже там. Он набирает номер местного полицейского участка. Успевшая взять себя в руки, Фиона предлагает Дженис чашку чая и свою благодарность.
– Вы как, держитесь? – спрашивает Дженис.
– Да. Что бы я делала без Юэна?
Дженис прекрасно понимает, о чем она. Сейчас Дженис слишком встревожена, чтобы задумываться о таких вещах, и все же она чувствует тихую уверенность Юэна. Он обычный человек – и в то же время необыкновенный. Но разве не обо всех героях ее историй можно сказать то же самое? Из размышлений Дженис выводит появление на кухне людей. Фиона торопливо представляет им Юэна и Дженис. Юэн попросил Фиону позвать соседей, которые могут помочь с поисками. Когда приедет полиция, поисковый отряд должен быть готов. Не зная, чем еще заняться, Дженис заваривает побольше чая, достает фляги-термосы и бутылки с водой.