Следующим из кошеля на поясе был извлечен череп–фонарь, слегка разогнавший тьму. С помощью ножичка удалось отковырять небольшую щепочку от ящика поблизости, и я тут же засунула ее в замок клетки. И ничего не произошло — мини–игры, как в прошлом заключении у Милисенты, не появилось. Плохо. Как же выбраться отсюда?
Я бросила щепку и покрутила в руках фонарь. Когда его свет упал на замок, тот вдруг подсветился, и оказалось, что в нем отсутствует небольшая деталь на задней стороне. Весьма похожая на одну из плашек, которые прислала мне ведьма из цирка. Я покопалась в мешочке, пока не нашла нужную. С едва слышным щелчком плашка встала на место, а подсказка тут же пропела мне:
И теперь, стоило воткнуть импровизированную отмычку, как все заработало. Еще через несколько минут я водила светом фонаря по стенам каморки, силясь найти выход. И ничего!
Ну что ж, если вас съели, то у вас все равно есть два выхода. А здесь, в запертой комнате, как минимум есть дверь. Пойду через нее. Еще одно вскрытие замка, ознаменовавшееся мурлыканьем подсказки — на этот раз она сообщила о поднятии Хитрости на один уровень (первый раз за игру!). Это сколько же придется взломать замков, чтобы улучшить ее на максимум?
Я включила фонарь в режим невидимости и шагнула за дверь. Вот даже обидно — никакой охраны у двери. А может они услышали, как я ковыряюсь в замке и побежали к де Конти на доклад? Тогда мне стоит поторопиться.
Я пошла по коридору, чуть–чуть приоткрывая двери и заглядывая внутрь — казарма работников, комната с манекеном и мишенью, какой–то склад, в котором я тут же поживилась честно наворованным, — исключительно в качестве компенсации за моральные страдания, — еще одна каморка–камера и наконец пустая комнатка, в которой ничего не было. Ой что–то мне это напоминает…
Я посветила фонарем на стены и пол. На полу тут же очертился круг, как когда–то в логове Вампы, земля ему камнями… Вернусь, непременно подниму — тем более, что контракт с ним у меня уже скоро кончится. И как мне помнилось, рычаг расположен где–то рядом. Я провела зеленым светом по стенам, ища выступ или впадину. И нашла. Нажала.
Люк открылся.
Ожидать особого приглашения я не стала — полезла внутрь, и не зря — едва я влезла, как люк захлопнулся, а снаружи донеслись звуки торопливых шагов.
Новый день застиг меня в темной кишке тайного прохода, и довольно скоро я выбралась на теплый летний воздух. И что есть духу припустила домой. У меня сегодня весьма важный день. Нужно приготовиться.
А де Конти стоит понять, что я не райская птичка, и смирно в клетке сидеть не собираюсь.
— Никко, что ты говорил про братьев своих? — спросила я едва только мой возница явился домой. — Я улучшила дом, могу нанять одного.
— Счас я его позову, хозяйка! — отозвался Никко, и тут же куда–то убежал.
Вернулся через полчаса, сопровождаемый таким громилой, каких мне тут еще не доводилось видеть. Даже сопровождавшие Джана Галеаццо шкафообразные телохранители были меньше.
Громила мялся, трепал в руках свою шапку, пытался кланяться.
— Я это… верой и правдой служить буду, госпожа–хозяйка! — прогудел он.
Как Никко и говорил, платить пришлось не сразу всю сумму жалованья, а только за наем и за первый год. Всего получилось около пяти сотен марок, и в будущем расходы по 250 марок за год.
— Оружие и броня тоже за ваш счет, госпожа–хозяйка, — уточнил громила, которого, как выяснилось звали Клин. Фамилия была такая же, как и у Никко. И был он тоже Крепостным.
Насчет оружия он преувеличил, конечно, — базовая дубинка у него все же была, а бьется она больно, — это я помнила по тем же встречам с громилами Вампы, что б ему спокойно не лежалось.