Как же противно. Так ведь и убьет меня это существо, а у меня еще столько незаконченных дел! Даже здесь, в игре, не говоря уж о реальной жизни! Столько планов рушится из–за эгоизма и желания присвоить себе чужое. Я всхлипнула, пытаясь сдержать слезы.

Незаконченные дела. Да, сейчас мне нужна вся моя удача, чтобы суметь их завершить. Удача. Удача в делах… Вспомнила!

Я сунула в кошель ладонь — и вправду, не выложила! — синий камешек заблестел на цепочке. Я провела по сияющей поверхности пальцами, и камень засветился изнутри.

Громыхнул выстрел.

Существо перестало меня бить.

В комнате разлился запах сгоревшего пороха, перекрывший кладбищенский смрад зомбяков.

Я рискнула поднять голову. В груди существа зияла дыра, и оно медленно оседало, разваливаясь на куски.

— Жива? — спросил человек, стоящий в ярком прямоугольнике двери. Внутри паба драка закончилась, и там неторопливо происходил дележ выпавших из убитых вещей. Свои погибли или чужие — мало кого волновало, не та здесь братия.

Я села, прямо на пол, прижавшись спиной к стене. Зашипела от боли — похоже, у меня сплошной синяк сзади. И разрыдалась, давая выход пережитому ужасу.

— Видишь, как все плохо? — сквозь всхлипы, спросила я. — Не убийцы, так зомби, не зомби, так воры или аристократы — все хотят убить. Оставаться рядом со мной опасно, видишь же?

— Вижу. — Рауль прошел в комнату, спрятал оружие и опустился рядом. — Но я рискну.

Он взял мою ладонь в свою и слегка сжал.

Вы произвели впечатление. Отношение улучшено на 30%. Срок ухаживаний сокращен на 2 года.

— Почему? — не сдержалась я.

— Ты же знаешь, кто я и чем занимаюсь?

— Кузнец. Оружейник.

Он кивнул.

— Но среди гербовых тоже есть кузнец. Как думаешь, сколько ему потребуется лет, чтобы выжить меня из города?

— Форжерон вроде мирный человек…

— Он? Мирный? — Рауль усмехнулся. — Никто из вас, гербовых, не бывает мирным. Тем более, что он уже трижды мне предлагал продать мою кузницу.