— Нет, не видел.

— Кто-то позвонил в их оперативное отделение в Майами и сказал, где они могут найти деньги.

— Вы сказали, двадцать пять миллионов?

— Двадцать пять, — подтвердил ЗДО. — Они объявили, что дело об ограблении грузовика с бумагой для печатания денег закрыто.

— Похоже, они не очень-то сильны в арифметике.

— Видимо, министерство финансов смирилось с тем, что никогда не увидит остальных денег, и отказывается признать их существование.

— Неглупый ход.

— Как думаешь, сколько денег он себе оставил?

— Миллионов пять или семь.

— Недурно, — сказал ЗДО. — Уж кто-кто, а Калли знает, как отмывать деньги. Готов биться об заклад, что его миллионы уже перекачаны в международную денежную систему и в каком-нибудь банке на побережье лежит солидная сумма на имя самого Калли и его дочери.

— Похоже на правду.

ЗДО улыбнулся.

— И все шито-крыто. Мне нравится, как он работает. Всегда нравилось.

— Значит, мы ничего не будем предпринимать?

— Естественно. Какой смысл ворошить все это? К тому же в этом есть что-то вроде поэтической справедливости.

Уже выходя, Грегус остановился возле двери.

— А что сделали бы вы?

— На его месте? После всего, что с ним произошло? Кто, черт побери, может сказать? Возможно, то же самое, что и он.

На следующее утро Джек Мэттьюз вошел в кабинет шерифа Гановерского округа и предъявил свое удостоверение его помощнику, сидевшему за столом.

— О да, шериф Холлинс ожидает вас.