— Тогда, надеюсь, вы регулярно посещаете церковь, сынок.
— В лучшем случае он жалкий подражатель. И, судя по вашему вчерашнему донесению, стихийный убийца, не соответствующий отработанному нами психологическому портрету. Больной человек с нулевым коэффициентом умственного развития, проще говоря, пень.
Холлинс сразу ощетинился, побагровел.
— Мы задержали настоящего убийцу, агент Мэттьюз. Как ни трудно ФБР это признать, мы здесь не какие-нибудь деревенские простофили.
— Я этого не говорил. Какие у вас доказательства?
— Доказательств целый вагон. Больше чем достаточно, чтобы посадить его на электрический стул.
— Не могли бы вы уточнить?
— Вчера вечером он убил молодую девушку. Сграбастал ее и затащил в лес, за ее домом. Он резал ее столовым ножом, когда кто-то увидел его и позвонил по девять-один-один.
— И это все?
— Отнюдь нет. Шестнадцати лет от роду мистер Обри Шиффлет зарубил топором двух школьниц, потому что они отказались с ним пойти. Последние восемнадцать лет своей жизни провел в больнице для умалишенных преступников. Диагноз: тяжелая параноидальная шизофрения и мания убийства.
— И они его выпустили?
— Да нет, черт возьми. Два месяца назад он удрал.
— И это все доказательства того, что он «Трупоссставитель»? Не считая его собственного признания, которое смахивает на решето?
Холлинс хитро улыбнулся.
— О кет. Самое лучшее я припас напоследок. Сегодня утром мы обыскали дом-прицеп, где он живет. И нашли четыре человеческих сердца в холодильнике: бьюсь об заклад, что образчики ткани совпадают с тканью четырех жертв, найденных в Вирджинском университете. Мы также нашли чемодан с трусиками, бюстгальтерами и украшениями, а также кошельки этих четырех жертв. Плюс электрическая дрель и набор больших и малых ножей различного назначения.
Мэттьюз просто остолбенел, услышав все это.
— Ах, эти ублюдки, — пробормотал он, — ах, эти хитрые дьяволы!
— Что? — не понял Холлинс.
— Ничего, шериф, ничего. Скажите, пожалуйста, большой ли у него холодильник?
— Обычный холодильник с не очень большой морозильной камерой вверху.