— Проклятье! — выругался Брейди, когда они с Мэттьюэом вылезли из машины, глядя на открывшуюся их глазам картину опустошения.

Там, где когда-то стоял дом, была теперь неглубокая, но большая воронка диаметром в шестьдесят футов, наполненная тлеющими обломками. Вся открытая лужайка и прилегающий лес были также сплошь усеяны тлеющими обломками; на поверхности озера — расщепленные деревянные панели и части мебели. Очевидно, взрыв был потрясающей силы. Остальная часть подъездной дороги оказалась заваленной большими обломками шлакобетонных блоков, использовавшихся для фундамента, кусками крыши и стен, так что двигаться дальше на машине стало невозможно. У ног Мэттьюза, в ста ярдах от коттеджа, валялась искореженная каминная доска.

— Вид как после воздушной бомбардировки.

— Думаю, это были пластиковые бомбы, — предположил Мэттьюз. — И в изрядном количестве.

Мэттьюз и Брейди, в сопровождении подоспевших к этому времени других офицеров, направились вперед. Им все время приходилось обходить обломки. Наткнувшись на разорванную пополам груду большого, покрытого белой эмалью металла, Мэттьюз понял, что это остатки большого холодильника.

— Ребята из Лэнгли? — спросил Брейди.

— А кто же еще? Тщательно спланированное, в военном стиле, нападение. Пластиковые бомбы. Вертолет с антирадарным оборудованием.

— Раз они взорвали дом, значит, хотели уничтожить все следы пребывания здесь Малика. По-видимому, они все-таки добрались до него.

Мэттьюз кивнул; с одной стороны, он испытывал облегчение, с другой — гнев и разочарование; ведь теперь они никогда не узнают, что именно толкнуло Малика на все эти убийства, а семьям убитых им жертв так и не сообщат о том, что «Трупосоставитель» заплатил наконец за свои преступления. До конца дней им суждено терзаться при мысли о том, что случилось с их детьми, и ничто не облегчит их безысходного горя.

Остановившись, Мэттьюз подобрал с земли переднюю панель стереосистемы. Она была еще горячая, и он выронил ее, продолжая разглядывать остатки дома.

— Предчувствую, что это еще не конец.

— Что еще осталось им сделать? Добравшись до Малика, они разрешили свою проблему. А заодно и нашу.

— Хорошо известно, что эти ребята умеют прятать концы в воду.

— И что же?

— На кого-то должна быть возложена ответственность за совершенные преступления, — объяснил Мэттьюз. — Мы не можем обнародовать свои подозрения, у нас есть лишь косвенные доказательства, которые нуждаются в подтверждении. Несмотря на прекращение убийств, останутся вопросы. А ЦРУ, конечно же, не станет отвечать на них. Его двери будут закрыты для всех любопытствующих.

— И что же они, по-вашему, сделают?

Мэттьюз пожал плечами.

— Хоть и против воли, но я вынужден признать, что у них работают умнейшие люди; они обязательно что-нибудь придумают.

— Может быть, вы пригласите своих экспертов, чтобы они изучили этот хлам?

— Пустое дело. Можете не сомневаться, что перед взрывом они уничтожили или увезли все, что могло свидетельствовать о причастности Малика к убийствам. Не сомневаюсь, что и двадцать экспертов ничего здесь не найдут, даже если провозятся целую неделю.