Воцарилась тишина. Летти тихо плакала, приют платок к глазам, Камилла погрузилась в невеселые раздумья. Ветер зашелестел в дымоходе, и Летти в смятении подняла голову.
— Прислушайся к ветру. Он снова поднимается. Сегодня мне не хочется оставаться одной, Камилла. Не хочу вставать среди ночи и бродить по дому.
— И не будете, — быстро проговорила Камилла. — Оставайтесь со мной. Кровать достаточно большая, чтобы разместиться на ней вдвоем. Я буду только рада, если вы составите мне компанию сегодня ночью.
Летти снова заговорила, словно пытаясь освободиться от груза невысказанных воспоминаний и дум.
— Я много лет страдаю оттого, что бездействовала в тот вечер. Конечно, я могла найти способ остановить Алтею, если бы действительно хотела это сделать. Поэтому я виновна в ее гибели. Меня миссис Ландри имеет право обвинять, если уж ей нужен преступник. Но заметь, что я не смогла промолчать. Несколько месяцев назад я попыталась рассказать папе все как было. Хотела заслужить его прощение. Но он был так расстроен тем, что от меня услышал, что с ним случился сердечный приступ. Поэтому я повинна и в его смерти. И в том, что он изменил завещание; выслушав меня, папа сказал, что не может доверять никому из нас.
Так вот какая буря чувств бушевала в душе Летти, под обманчивой ясностью ее внешнего облика. Камилле было тяжело осознавать это, но она не могла предложить тете реального утешения. Любые успокоительные слова прозвучали бы сейчас даже кощунственно. Правда, самобичевание Летти было преувеличенным, несоизмеримым со степенью вины, но Камилла понимала, что говорить ей об этом сейчас бесполезно. Может быть, потом, когда тетя успокоится, они вместе обсудят ситуацию, найдут разумные доводы…
— Я схожу за ночной рубашкой и сразу вернусь. — Летти встала и выскользнула из комнаты — легкая, хрупкая фигурка в бледно-лиловом платье, передвигающаяся в легкой ауре запаха лаванды.
Позднее, когда лампа была погашена и комната освещалась только лунным светом, проникавшим сквозь двери балкона, Камилла тихо лежала рядом с тетей, не в силах заснуть. Ветки деревьев о чем-то шептались на ветру. Камилла ждала, когда уснет Летти, но дыхание тети оставалось отрывистым и неровным, и получилось так, что Камилла заснула первой.
Когда она, проснувшись среди ночи, вытянула руку, оказалось, что Летти рядом с ней нет. Камилла потянулась за свечой и спичками, но тут же услышала голос Летти, сидевшей в кресле-качалке у камина.
— Я здесь, дорогая. Спи. А я посижу, покараулю. Не беспокойся обо мне. Мне есть о чем подумать.
Камилла снова уснула и спала до утра. Когда она села в постели, Летти уже ушла, забрав с собой свои вещи.
Но теперь Камиллу занимали совсем другие мысли. Сегодня она должна встретиться с Россом на могиле дедушки. В Россе она видела теперь свое единственное спасение. У нее не было прямых доказательств того, что кто-то покушался на ее жизнь, но Камилла надеялась, что Росс выслушает ее с сочувствием и симпатией. И, может быть, посоветует, что делать.
Когда пришло время, Камилла собрала букет цветов и направилась по дороге к деревне. День снова выдался ясный и безветренный. Далекие облака на востоке казались неподвижными, утро постепенно наливалось влажным, гнетущим жаром.
Кладбище, располагавшееся на склоне холма, утопало в мареве теплого июньского солнца. Камилла медленно брела по тропинке, ведущей к месту захоронения Джаддов. Этот участок кладбища казался особенно мирным и безмятежным. Все бури оказались позади, и спавшие в земле не питали злобы к живущим.
Несколько высоких тисов загораживали от нее дорогу; Камилла села на траву возле могилы Оррина Джадда и сняла свою большую соломенную шляпу. Кроме покойников, лежавших в земле, на кладбище ее никто не ждал. Старик, присматривавший за могилами, кивнул ей издалека, не отрываясь от работы. Все вокруг казалось полусонным, обмякшим под жаркими лучами. Установив на надгробном памятнике цветы, Камилла оперлась щеками на колени под пышным платьем и закрыла глаза.
Однако она уловила мгновение, когда тот, кого она ждала, подошел к кладбищенским воротам. Хотя до Камиллы донесся только легкий звук шагов, она всем своим существом ощутила, что это Росс. Камилла выпрямилась и стала ждать.
Заметив его на тропе, Камилла с любовью и гордостью отметила, как широки его плечи, быстра и легка походка. Но ей нужно было прочесть, что написано на его лице, чтобы понять, как он настроен по отношению к ней. Сейчас в нем не было заметно следов враждебности, только мягкость, как вчера во время танца. Ее сердце сильно и неровно забилось, и Камилле пришлось напомнить себе, с какой целью она назначила это свидание.
— Вы неплохо смотритесь на траве в белом платье, — проронил Росс вместо приветствия.
Он опустился на траву рядом с ней и вытянулся, опершись на локоть. Камилле трудно было заставить себя нарушить тишину словами, которые она должна была произнести, а Росс не спрашивал, зачем она сюда его пригласила. Казалось, он тоже не хочет нарушать состояние мирного единения, охватившее их обоих.
Он начал что-то небрежно рассказывать о ловле рыбы на Гудзоне, а она с удовольствием слушала его, изъявив готовность как-нибудь принять участие в этом развлечении.