— Все нормально, устал немного, — отозвался Лунин, — я вам позже еще раз наберу. Хорошо?

Он нажал отбой, не дожидаясь ответа полковника. Где-то вдалеке слышался постепенно приближающийся гул сирены. Вскоре к нему присоединился еще один.

В родном Среднегорске опергруппа так быстро не приезжала. В областном центре вообще быстрее чем за полчаса на вызов не приезжал никто. В какой-то степени быстрое прибытие считалось даже чем-то неприличным. И полиция, и врачи словно давали время сделавшим звонок гражданам одуматься и самостоятельно решить все свои проблемы, чем те порой и занимались в меру своих сил и разумения. Порой после этого действительно у врачей работы становилось меньше, зато прибавлялось у похоронных агентов, однако те, по странному стечению обстоятельств, в отличие от врачей и полицейских, на переработку никогда не жаловались и были всегда рады новым клиентам.

Первой к покосившейся ограде подъехала «скорая». Вышедшие из микроавтобуса два немолодых медика с опаской остановились у калитки, не торопясь проходить во двор. Илья вышел из беседки, сделал несколько шагов им навстречу, врачи испуганно попятились. Лунин недоуменно посмотрел на них и запоздало представил, как он выглядит со стороны. Здоровенный детина в мятой грязной одежде с разбитыми в кровь руками.

— Я следователь, — он старался говорить спокойно, однако голос почему-то предательски гульнул вверх и выдал визгливую трель, — сейчас, минуточку.

Дрожащие руки никак не могли справиться с заевшей застежкой молнии внутреннего кармана куртки, в котором лежало удостоверение.

— Не двигаться, руки в гору, — грубый оклик подстегнул Лунина, и он, сильнее дернув застежку, оторвал собачку.

Рядом с врачами появились двое патрульных. Их машины не было видно, очевидно, они остановили ее немного не доезжая до калитки.

— Я следователь следственного комитета майор Лунин! — чувствуя всю абсурдность происходящего, выкрикнул Илья и потянулся второй рукой к отвороту куртки, чтобы открыть наконец непослушный карман.

Стоявший ближе к нему совсем молодой патрульный вскинул автомат и щелкнул затвором.

— Не двигаться, я сказал! — испуганно заорал сержант.

Его испуг мгновенно передался и без того готовым бежать медикам, которые поспешили вернуться к своему микроавтобусу, и напарнику, судорожно дергающему неподдающуюся застежку на кобуре.

— Я не двигаюсь, — пробормотал Лунин и на всякий случай медленно поднял вверх руки.

В таком положении его и застал ворвавшийся во двор Шубин.

— Вы что, мать вашу, вообще охренели? — возмущенно заорал он все еще сжимающему направленный на Лунина автомат сержанту. — Убери, убери оружие, я сказал. Я тебя сам пристрелю, балбес.

Илья не знал, сыграла ли свою роль форма подполковника следственного комитета, благодаря которой вопли Шубина выглядели весьма убедительно, или же просто Константина Сергеевича в городе знали в лицо, но сержант наконец опустил автомат и вытянулся по струнке, рядом замер его напарник.

— Я опущу руки? — на всякий случай уточнил Лунин.

— Да уж сделай милость, — раздраженно бросил Шубин. — Где клиент?

— Там, в сарае, — мотнул головой Илья, — ему врач, похоже, нужен. И коробка там у входа лежит железная, пусть ее сразу возьмут.

— Чего стоите? — рявкнул на полицейских Шубин. — Тащите, кто в сарае есть, поглядим на душегуба. Слушай, ну а ты-то как здесь, как его вычислил, я не пойму. — Он одобрительно хлопнул Лунина по ушибленному при падении плечу.