Засольские новости
На новом месте Лунин спал беспокойно, и, несмотря на то что не включал будильник и встал с кровати только около девяти, все равно чувствовал себя разбитым. Кофе и уже привычно выкуренная у открытого окна сигарета несколько улучшили его настроение. За окном одна за другой проезжали машины, куда-то спешили люди, город жил обычной, такой же, как в Среднегорске, может быть, чуть более спокойной, размеренной жизнью.
Без десяти одиннадцать белый «форд-эксплорер» остановился возле высоких, обитых кованым железом, массивных деревянных ворот. Впрочем, их массивность чудесным образом сочеталась с основательностью всего мощного глухого забора, за которым и жил человек, ради которого Лунин приехал в Засольск. Иван Андреевич Короленко, писатель, создающий в своих книгах жестокий и неповторимый мир страха и насилия. Вот только кто-то, не боящийся ни первого, ни второго, решил проверить, насколько неповторим мир, созданный писателем, и убедился, что нет ничего невозможного.
Недалеко от ворот в заборе была проделана калитка, как и вся ограда, она была выполнена из массивных потемневших от времени досок, а вместо звонка к калитке была приделана тяжелая железная колотушка. Лунин взглянул на часы, до назначенного времени оставалось еще восемь минут. Илья решил выждать еще минуты три-четыре, этого как раз должно было хватить ему, чтобы спокойно покурить и еще раз обдумать детали предстоящего разговора.
Без двух минут одиннадцать Лунин подошел к калитке. Он только протянул руку к стальной колотушке, как створка бесшумно распахнулась. От неожиданности Илья вздрогнул. Перед ним стоял высокий, крепкого телосложения мужчина с лицом, явно не выражающим радости по поводу визита незнакомого человека.
— Подсматривал, что ли? — быстро пришел в себя Лунин.
— Наблюдал, — в тон ему отозвался здоровяк.
— И давно?
— Как машина подъехала — так и смотрел.
— А чего раньше не открыл?
— Зачем, — пожал могучими плечами мужчина, — ты не хотел заходить, я и не открывал.
— Логично, — решил завершить диспут Лунин, — я к Ивану Андреевичу.
— Так здесь все к Ивану Андреевичу, — ухмыльнулся здоровяк, — проходи, коль приехал.
Еще с улицы, разглядывая протянувшуюся метров на пятьдесят фасадную часть забора, Лунин понял, что писатель владеет неплохими земельными угодьями, но только пройдя за калитку, он смог оценить размеры уходящей вглубь метров на сто, а может, и больше территории, заросшей огромными, стремящимися стволами прямо в небо вековыми соснами. Сам деревянный двухэтажный дом писателя с бревенчатыми толстыми стенами и небольшими забранными коваными решетками окнами напоминал готовую к обороне крепость, чем обитель творческой личности.
Впрочем, с обеих сторон от массивного, подпираемого мощными колоннами крыльца к дому были сделаны две пристройки. Веранда с огромными панорамными окнами и открытая летняя терраса, на которой Лунин заметил удобно расположившегося в кресле немолодого худощавого человека в очках.
Илья двинулся к крыльцу вслед за встретившим его мужчиной. Дойдя до крыльца, здоровяк посторонился и приглашающе махнул рукой.
— Прошу. — Он криво усмехнулся и зашагал куда-то в сторону расположенных в глубине участка хозяйственных построек, оставив Лунина наедине с хозяином дома.
Илья медленно, не желая показаться суетливым, поднялся по широким дубовым ступеням и понял, что опять ошибся.
Наедине с писателем он не был. Одна из двух лежащих у ног Короленко овчарок оскалила пасть и негромко, но тем не менее угрожающе зарычала, вторая, наклонив голову набок, внимательно изучала замершего на месте следователя.
— А я вот сейчас порычу кому-то по заднице, — услышал Лунин мягкий приятный голос, — идите-ка лучше погуляйте, нечего мне тут шерстью трясти.