— То была бы тут одна сплошная Польша…

— Всё равно! Это их, туземные дела! Не нам, чукчам, за них решать!

— А поговори со своим кавалером-то, — усмехнулся старик. — Хотел бы спадар Уладзімер, чтобы язык его исчез, а народ — ассимилировался?

Вынтэнэ не знала, что ответить.

— Вот тут и подоспел чукотский труженик-солдатушка! — продолжил редактор. — В 1645 наши взяли Москву. Великая Победа! Ещё немного — и пошли бы на Рэч Паспалітую. Вот тут король и понял: не спастись ему без православных. Ежели сейчас чукчей не остановить, то они ведь до самой до Варшавы дойдут. А то и дальше. Да и в Ватикане это поняли.

— В Ватикане?

— Столице всех католиков. В общем, собрали они сейм, и решили уравнять православных и католиков в правах. Да и вообще народ не тиранить.

— А дальше-то что??

— Ну, дальше… Остановили они наших под Ржевом. Договорились о границе. И живём мы с тех пор мирно. А в 1696, как умер король Ян ІІІ Сабескі, князь Радзівіл разорвал Люблинскую унию и сам стал великим князем литовским…

Редактор закашлялся.

— Вот так мужество чукотских воинов освободило Литву и Русь, — закончил он.

— …И разорило Москву, — добавила девушка.

— Нельзя приготовить яичницы, не разбив яйца, — вздохнул редактор. — Приходится чем-то жертвовать.

— Жертвовать целым народом?

— А знаешь, что бы московиты с нами сделали, если бы победили?

— Поубивали?! — иронично сказала Вынтэнэ. — Поработили?!

— Ещё проще! Приучили бы к наркотикам — гарэлка, віно… Мы стали бы слабыми и безвольными. А они уничтожили бы наш язык и культуру…

— А так мы их ассимилировали, — сказала Вынтэнэ.

— Выходит, или мы, или они… Двум великим народам не ужиться на одном континенте. И потом…

Вынтэнэ вопросительно посмотрела на него.