.

. . .

.

Вместо предисловия

Как я встретился с писателем Тымнэттыкаем

С Сергеем Ивановичем Тымнэттыкаем мы познакомились осенью 2007 года, в Монреале. Я был там проездом, он — тоже. Хотя, надо признать, встречу мы запланировали заранее — ровно за два дня. Оба были заняты, оба путешествовали нечасто.

Я приехал из города Квебек, он — из Вашингтона. Я не был уверен, узнаю ли Сергея. На форумах он никогда не выкладывал фотографий, старался избегать личных деталей, псевдонимы выбирал неброские. Я даже сперва подумал: «Не агент ли ФСБ»? Но выяснилось, что Сергей Тымнэттыкай работает в Пентагоне, причём вполне официально. Нет, он не военный и не чиновник, а «специальный консультант», но фактически стоит достаточно высоко.

Я сразу понял, что это он: приятный, уверенный человек среднего роста, в элегантном чёрном костюме, в светлом плаще. Рубашка — ослепительно белая, галстук завязан безукоризненно. Мне даже стало стыдно за мои потёртые джинсы, толстый шерстяной свитер и осеннюю куртку.

— Здравствуйте… — Сергей назвал меня по имени.

— Со мной можно на «ты».

Это было на улице Сен-Дени, возле входа в метро Berri-UQÀM. Мы пошли в пивную «Trois brasseurs» и сели за столик. В те времена, там стояла бочка с фисташками: клиенты могли брать их сколько угодно, а скорлупки кидали прямо на пол. Не самая чистая пивная города, но зато самая гостеприимная.

Сергей заказал пинту безалкогольного пива, я — обычного. Началась беседа.

Про меня Сергей знал почти всё («Читал твоё досье», — признался он). Много рассказывал и о себе: про чукотское детство, про родителей — школьных учителей. Выяснилось, что мать Сергея — этническая беларуска. Волею судеб оказавшись на Чукотке, она перешла на чукотский язык и культуру, вышла замуж за уроженца этого края, но сына учила и беларускому.

— Хотя говорю я по-беларуски очень плохо, — грустно признался Сергей. — Даже стыдно.

Дедом Сергея (хоть и «незаконным») был беларуский поэт Юлі Таўбін. После одного из поэтических вечеров к нему подошла статная золотоволосая поклонница и, ничего не говоря, взяла за руку и повела за собой… Больше они не виделись, но мать Сергея — дочка поэта.

Сергей говорил со мной на французском — очень хорошем, немножко старомодном («Никогда не жил во франкоязычной стране, — признался он. — Чукотка, Россия, потом — Штаты… Так что практики было мало. Немножко тебе завидую».)