— Да, — протянул старшина, — я ему пытаюсь объяснить, что пыла такого хватит месяца на три-четыре, но он мне не верит.

— Я воином вырос и быть им не перестану! — парировал Армон.

Дальнейшие споры о рвении новичка и отбитых руках прервал вызов Фара в кабинет. Он осторожно зашел и встал недалеко от стола, на границе забравшихся в обитель начальника солнечных лучей и тени. Толоконников сидел за своим столом, но не на обычном месте, а в одном из стульев для посетителей. За его повернувшейся в сторону капитана серой головой, на голографическом мониторе вместо карты отображалось до боли знакомое убранство столичного кабинета начальницы отдела Арафаилова. В центре выдвинутой из стены мерцающей композиции из заделанных под старину стола и стеллажей цвета белого дуба, размещалась до боли знакомая чаячья физиономия полковника Собориной.

Её предками были представители озёрного подвида этого семейства. Тёмно-коричневая до черноты голова с подведенными тонкими белыми кругами глазками резко переходила в широкую белую шею, уходящую в ворот парадной жилетки с вышивкой из серебристых узорных треугольников на плечах. Инкрустацией в виде такого же серебристого узора был украшен кончик её тёмно-красного клюва. Она сидела, чуть откинувшись в своём стуле, одна из её белых рук расслабленно лежала перед ней на столе, чёрный набор покрытых рудиментарными перьями пальцев, с непомерно длинным, как и у всех орнитоидов мизинцем, отстукивал маршевый ритм.

— Господин Арафаилов, — воскликнула она своим высоким голосом. — А чего ты там спрятался? Проходи, садись, чего ты как не родной?

Фар сел рядом с Толоконниковым. Виктор Сергеевич не издал ни звука. Волчья морда была кислее протухшего борща — видать хорошо она его распекла, со всем свойственном ей нудным умением. Абдельджаффар уважал её и не уважал одновременно. Когда он выпускником академии пришел работать в ССБ, она была страшим офицером одной из опергрупп в Отделе Противодействия Терроризму, куда определили Арафаилова. Под её началом он работал на улице не раз не два и не пять. Под руководством самки воспитанному в жёстких патриархальных традициях Ящеру было намного легче работать: можно было кое-где полениться, поспорить в мелочах. Правда выполнения её действительно важных решений она добиваться умела. Первым, весьма редко применяемым способом, были жалобы начальству. Вторым — долгие и нудные лекции, в процессе которых провинившийся подчинённый должен был сам себя убедить в том, что он полное дерьмо, пренебрёгшее её доверием и обидевшее в лучших чувствах.

— Товарищ полковник, могу я поговорить с подчинённым наедине?

Тон чайки был вопросительным лишь из вежливости. Старый волк злобно вздохнул, молча поднялся и вышел вон из собственного же кабинета. Арафаилов стёр с лица благодушную мину, надел маску испуганного внимания. Если эта игра пройдёт по её правилам, то быстрее закончится. Толоконников тоже видимо это понял.

К слову, в своё время карьера её пошла в гору совершенно неожиданно. Сначала её успехи заметили, она стала одним из заместителей начальника ОПТ, а потом, буквально через год, к общему ужасу возглавила его. Вот ту она повела себя двояко. Нет, жаловаться на подчинённых она перестала, даже более того, защищала самого последнего сержанта из своего отдела зубами и когтями. Зато сама довела искусство нудных лекций, которые теперь заканчивались взысканиями, до мастерских высот. Вероятно, она научилась этому у румынского господаря пятнадцатого века Влада Цепеша, впоследствии ставшего прообразом графа Дракулы. Фар читал древнерусскую рукопись о нём, тот владыка каждую отправку на казнь посредством насаждения на кол заканчивал словами: «Не я, а ты сам себя убил!» В её случае это звучало как: «Не я — ты сам себя лишил премии, ты сам потерял свой отгул, ты сам себя отправил в отпуск зимой». По большому счёту, разница между наказаниями вышестоящего начальства и её была минимальной, и всё её рвение несло большой элемент показухи, поведясь на которую, её и двигали вверх.

— Здравия желаю! — бодро начал Фар, зная, что сейчас она его прервёт. — Я хотел бы доло…

— Абдельджаффар Максудович, какие у Вас были отметки по экономике и геополитике? — ядовито вставила она. — Может быть, Вы окончили эти курсы благодаря тётушкиным знакомствам? Вам известно, что такое единая кредитная система Евразийского Союза?

На первые два вопроса отвечать не требовалось, игра началась на третьем. Ящер принялся заучено декламировать:

— Система «единой единицы стоимости произведенного товара или услуги», именуемая также единая кредитная система — это основа экономического пространства ЕС и его государственности как таковой. Она возникла сто тридцать … четыре года назад в противовес полностью подконтрольной Объединённой Америке международной банковской системе после обесценивания остатков запасов нефти и природного газа из-за изобретения и повсеместного внедрения в производство магнитного двигателя. Политические и финансовые лидеры Семи Российских Регионов, Совета Китайских Земель, Японии, Индийской Морской Федерации и Синайско-персидской Республики договорились об объединении и изолировании от внешнего рынка экономического пространства, за счёт введения единой оценки стоимости произведенного продукта. Этого получилось добиться путём принудительной монополизации каждого направления производства и сферы обслуживания поддерживаемыми государствами корпорациями.

— Напомни, почему корпорации взялись за эту авантюру? — уточнила Соборина.

— Потому что отсутствие конкуренции позволяло прогнозировать сверхприбыли и…

— Стоп! Какой главный принцип криминалистики? — Чайка направила его мысли в другую сторную.

— «Кому выгодно?»

— В какой сфере промышленности работает «Солар Глобал» и сколько подобных ей компаний размещается в Промзонах на территории ЕС? — Теперь вопрос был более по существу.

— Оборонная промышленность и различные направления медицины. Около тридцати восьми крупных компаний, — отрапортовал Фар.

— А в экономическом пространстве Континентальной Федерации? Не знаешь? Семьдесят одна. Почти в два раза больше. Прибыль от одного госзаказа у нас составит около трёхсот процентов, в то время как у них не более ста шестидесяти. Потому как здесь господин Хепру лидер рынка, а там уже не один десяток лет существуют титаны покрупнее его детища. — Орнитоид сделала паузу, а затем закричала, рубя слова. — Скажи… зачем… ему… акт… сепаратизма? Что… он… может… получить… в результате?