– Считаю, дом можно и не проверять. Здесь давно уже никого не было.

В словах Биттора был смысл. Под их сапогами лежал толстый слой пыли. И вокруг были лишь их собственные следы.

– Я сказал Вентилласу, что мы все проверим. Начни с задней части. Я пойду наверх.

Вздохнув, Биттор подчинился. Пока один из солдат старательно счищал красную краску, второй вошел в дом из-под дождя. Конюшня пуста, сообщил он. Ни единого седла. Ни единого железного ведра. Кто-то даже сорвал деревянные доски, разделявшие стойла, и унес их. Кас отправил его помочь Биттору.

Сам Кас с факелом пошел наверх. Там было холоднее и к тому же сыро. Все эти разбитые окна. В треснувших рамах свистел ветер, из-за чего огонь факела мерцал и трещал. Кас поежился. На этом этаже было не так пусто, как внизу. Здесь осталась мебель. Огромные резные сундуки, тяжелые остовы кроватей. Слишком громоздкие вещи, чтобы воры смогли их вынести. На матрасах не было чехлов, и он мог лишь надеяться, что кому-то хватило времени их сжечь.

Две комнаты выглядели так, словно когда-то предназначались для мальчика и девочки. Он не стал в них задерживаться.

– Ау! – позвал Биттор снизу. – Здесь никого нет. Что дальше?

Кас вернулся вниз. Мужчины стояли у передней двери, крестов больше не было. Он отправил Биттора и еще одного солдата встретить обоз. Там могла понадобиться помощь, чтобы обойти выбоины и ямы в сгущавшихся сумерках. Третий солдат остался охранять главный вход под аркой.

Как только они ушли, Кас развел огонь. Он собрал остатки сломанной мебели – ножку стула тут, разбитый стол там – и закинул в камин. Не существовало никакого способа узнать, не свили ли птицы гнезда где-то в дымоходе. Как только дрова разгорелись, он с замершим сердцем застыл в ожидании, не упадет ли сверху воробей или зарянка. К его облегчению, птиц не было. Огонь разгорелся.

Когда это было сделано, Кас поднялся наверх, чтобы обыскать оставшуюся часть замка. Факел отбрасывал тени в каждый угол. На втором этаже он обнаружил маленькую лестницу, крутую и узкую, ведущую на третий этаж. И только благодаря тому, что он опустил взгляд в попытке не пропустить ступеньки, он увидел их.

Отпечатки ног на слое пыли.

Они шли вверх и вниз. Следы перекрывали друг друга. Он поднял факел и подумал. Было слишком поздно пытаться не шуметь. Ступеньки скрипели и стонали под его весом. Если кто-то прятался наверху, он уже знал: туда идут. Кас не стал снимать булаву со спины. Может, ему придется об этом пожалеть, но он не хотел напугать того, кто был наверху. Следы, по которым он шел, принадлежали ребенку. Малышу, на котором в этот ненастный осенний день не было ботинок.

Чердак простирался на всю длину дома. Сюда несколько веков относили списанную мебель. След мародеров был и здесь – тяжелые вещи они оставили, утащив все, что можно было. Может, в порыве доброй воли они решили не разбивать окна. Все они сохранились целыми, а значит, здесь было сухо и относительно тепло.

Кас замер у двери. Маленькие следы исчезали в лабиринте перевернутых сундуков и разломанных шкафов.

– Ау? – позвал он. Ответа не последовало. – Здесь кто-нибудь есть?

Как вообще ребенок попал в этот дом? Явно не через двери, скованные цепями. Касу пришел на ум Пальмеринский донжон с его скрытыми проходами и потайными дверями. В доме могло быть сколько угодно входов и выходов. Если знать, где искать.

Он снова спросил:

– Здесь кто-нибудь есть? Меня зовут Кас. Я тебя не обижу. – Он стоял не двигаясь. Ему пришло в голову, что звук тяжелых размеренных шагов по комнате может напугать малыша, пытающегося спрятаться. – Я живу в Пальмеринском донжоне. Ты его знаешь? Он не так далеко отсюда. Моего старшего брата зовут лорд Вентиллас. А у тебя есть брат?

Вон там. Примерно посередине комнаты, справа, двинулась тень.

Кас сосредоточил взгляд на этом месте.