Манасия протянул Марии простенький перстень-печатку с изображением кривого ножа.

– Найди и передай это слугам Иуды, но так, чтобы никто не видел и даже их господин. А я скажу ему, чтобы он полюбил тебя.

И. подумав, Манасия вынул из мешочка золотую монету, но Мария, счастливая от того, что Иуда вскоре будет с нею, отрицательно замотала головой. И ушла выполнять поручение секаря.

И только теперь секарей позволил себе вспомнить о мучительной боли в руке и застонать.

Поблизости от дворца Антипатра за полуразрушенной гробницей забытого пророка остановился небольшой конный отряд, во главе которого находились прокуратор и Кассий. Понтий, с удовольствием наблюдая сцену размолвки между царицей и Иудой, дал знак секретарю помалкивать. А когда Манасия перехватил девицу, он сам нарушил молчание:

– Ты знаешь этого старика?

– Да, Понтий. Это ревнитель веры, глава тайных убийц Манасия.

Кассий, вытянув шею, с тревогой на лице смотрел на уходившего Иуду и, боясь, что юноша вот-вот скроется в улице, среди богомольцев, взволнованно крикнул:

– Понтий, прикажи мне схватить Иуду!

Прокуратор успокаивающе похлопал секретаря по руке и указал глазами на дворец Антипатра.

– Посмотри туда, Кассий. Не только мы видели ссору между любовниками.

– Но он уходит, Понтий. И вряд ли тебе удастся завтра схватить его. Этот дезертир силён и ловок. И может быть, сегодня, сейчас он покидает Палестину.

– Пускай покидает, – равнодушно ответил прокуратор, продолжая скользить взглядом по дворцу.

Кассий с огорчённым вздохом обмяк в седле.

– Я не понимаю тебя. Ведь ты обещал Антипатру…

– Да, я обещал погубить Иуду, но я не указал точный срок. А теперь меня интересует другое.

– Что, Понтий?

– Прибежит ли ко мне сей гордый царь и друг Цезаря?

– Зачем он тебе нужен, если ты прокуратор и владыка всей Палестины? И поступаешь так, как тебе нужно.

– Хорошо, я отвечу. Но посмотри на то окно.