– Да, Понтий.

– И если бы я приказал тебе схватить этого последнего Мессию.

Панфера в ярости метнул чашу в угол.

– Я выполню твой приказ, Понтий!

Прокуратор неторопливо поднялся с ложа и, сделав прощальные жесты офицерам гарнизона и легиона, покинул зал, сопровождаемый Кассием, негромко говоря:

– Теперь у меня развязаны руки.

Он вернулся с большим охранным отрядом во дворец Ирода Великого, взошёл на верхний этаж и глянул в сторону долины Тирапионь. Там у стены храмового комплекса быстро собиралась многотысячная толпа иудеев. В центре её на камне стоял Иешуа.

Едва прокуратору доложили, что во дворец пришёл царь Антипатр, как он сам, отшвырнув легионеров со своего пути, вступил в зал и упёрся гневным взглядом в Понтия и раздражённо спросил:

– Где твоё обещанное слово. Римлянин?

– Ты говоришь об Иуде?

– Да.

Понтий повернулся к Кассию и грозно нахмурил брови.

– Схвачен ли, распят Иуда, как я приказал?

– Нет. Мы его не можем найти.

Антипатр озлоблённо рассмеялся, а прокуратор невозмутимо с надменным выражением на лице смотрел ему прямо в глаза и плотно сжимал губы, чтобы не выдать своего торжества и смеха, который теснился где-то в его груди и готов был прорваться из глубины каждую секунду.

Царь язвительно сказал:

– Что ж, Понтий, мне пойти впереди твоих солдат.

– Нет. Все мои солдаты заняты Мессией.

– Тогда говори, что ты ещё хочешь от меня?

– Я хочу, чтобы ты помог мне…