– Панфера, я спрашиваю тебя: ты ли участвовал в сражении двадцать два года назад в ущелье Иллирика, когда Цезарь вёл окружённые врагами легионы на прорыв.

Комендант, чувствуя стеснение в груди, шумно выдохнул:

– Да, Понтий.

Прокуратор перевёл указательный палец руки на встревоженное лицо Панферы и громовым голосом продолжал допрос:

– Был ли ты, Панфера, тем легионером, который грудью встретил копьё, брошенное варваром в сердце легата?

– Да, Понтий.

– А знаешь ли ты имя легата, которому ты спас жизнь?

– Нет.

– Ну, так знай – то был Цезарь! И он помнит тебя.

Панфера всхрапнул, закачался и, не чувствуя ног, начал падать вниз лицом. Прокуратор, добродушно посмеиваясь, подхватил коменданта, передал его солдатам и распорядился обнести Панферу знамёнами и значками со священными орлами.

И пока происходил торжественный ритуал награжденья честью, герой весь потный, взволнованный смотрел себе под ноги и, не помня себя, то и дело качал головой.

В пиршественном зале крепости Понтий Пилат возлёг на ложе против утирающего слёзы Панферы и сказал:

– Я получил письмо от Цезаря. Он предлагает тебе – но это не приказ – выйти в отставку и явиться к нему на остров Капри. Как ты посмотришь?

Комендант в изумлении, качая головой, хмыкнул носом.

– Да, уж, конечно, теперь домой.

– Когда?

– Думаю: после Пасхи.

По лицу Пилата скользнула насмешливая улыбка. Он выпил чашу вина и сурово сказал:

– Хорошо, а пока ты будешь выполнять всё то, что я тебе прикажу. Не так ли, Панфера?

Панфера чутко уловил тайную мысль прокуратора и нахмурился.