Глава 42

В холл «Нователя» наперегонки вбежали два красивых, похожих между собой мальчика. Они шумно носились между креслами, не обращая внимания на портье, носильщиков, испуганных постояльцев. Обслуга понимающе переглянулась — приближаются рождественские каникулы, надо привыкать. Вслед за детьми неспешно вошла холеная пара — родители. Взрослые не обращали внимания на поднятый их чадами переполох. Они плавно подплыли к стойке регистрации, сняли дорогие пальто, бросили их на журнальный столик поверх рекламных буклетов. Дама плюхнулась в кресло и вынула сигареты, мужчина, представившись, сообщил, что бронировал два люкса. Жерар вежливо улыбнулся, постучал по клавишам и обреченно кивнул. Действительно, два. Можно только представить, что станет с тем номером, в который заселятся дети.

Пока Каролина курила, а Лео с Виктором разносили холл, глава семейства заполнил регистрационные бланки, получил ключи. Он без энтузиазма посмотрел на крепкого носильщика, любующегося его супругой, и протянул ему ключи от машины.

— Заберете из багажника все, кроме запаски и домкрата, — пошутил новый постоялец, — и принесете в наши апартаменты.

Дети, толкаясь и хохоча, рвались к лифту, строили рожицы друг другу и Жерару. Старшие, позевывая, следовали за ними.

Разместившись и выпроводив прислугу, Каролина отправилась проведать стучащих в стену отпрысков. Те, не сняв ботинок, скакали по дивану в гостиной, фехтуя пластмассовыми линейками. Ковер был усыпан рекламными буклетами принявшей их гостиницы и распечатками из Интернета.

— Переоденьтесь, вернее, переобуйтесь. Эти кроссовки грязные! — только и смогла предложить мама развеселившимся сыновьям.

Лео и Вик, продолжая толкаться и щипаться, скатились на пол, расстегнули нераспакованные рюкзаки и принялись в них копаться. На пол посыпались пакеты с футболками, пестрые одинаковые пижамы, коробочки леденцов. Вдруг из рук старшего сына вырвались и загрохотали по полу две металлические пивные банки. Младший, выронив свой рюкзачок, бросился их ловить, не заметив, что вслед за банками выскользнула украденная из маминой сумки пачка сигарет. Дети растерялись, притихли. Это была их первая попытка сыграть во взрослую жизнь и, кажется, она не удалась. Острым мыском сапога мама подтолкнула одну из банок, та укатилась под столик и замерла, упершись в плинтус. Сигареты Виктор прикрыл сложенными лодочкой ладошками, поднял глаза на Каролину и заплакал от стыда. Курение всегда казалось ему делом противным. Он даже не подозревал, что братец поместил вонючую пачку среди его вещей. Теперь родители подумают, что это он курит.

Молчание затягивалось, напряжение нарастало. Вслед за младшим зашмыгал носом старший. На четвереньках он заполз под столик, подобрал банку и выставил на столешницу. Рядом поставил вторую банку и положил сигареты.

— Ты скажешь папе? — младший больше всего боялся, что в наказание экскурсия не состоится. Лео просто сильно огорчился — разоблачение срывало с его тайной затеи покров романтики и пиратства, превращая все в глупую мальчишескую выходку.

— Мне придется сказать, — Каролина говорила задумчиво, словно решала вслух, какая губная помада лучше гармонирует с вечерним платьем. Она ненавидела серьезные проблемы, опасалась сама решать семейные вопросы. Зря муж дал выходные мадам Анне, пусть бы ехала с ними и присматривала за детьми. Как сейчас поступить — тратить время на разговоры и поучения или сделать вид, что это останется их маленькой тайной? Пока она раздумывала, ответ нашелся сам собой — папа явился вслед за мамой проверить, как обустроилось потомство. Сначала он не заметил «отягчающих обстоятельств» и искренне удивился удрученному виду присутствующих. На разбросанные по комнате одежки не обратил внимания, листы с умными текстами подгреб в стопку, довольно улыбаясь.

— Что тут у вас случилось, почему такой похоронный настрой?

Жена взглядом указала на журнальный столик: вот, любуйся! Прихватили с собой, украв из холодильника! Никогда не думала, что они уже и пьют, и курят! Кстати, твоя любимая старушка заплатит за это штраф!

Тут Виктор завыл в голос:

— Мадам Анна не знала… Мы ночью… Когда вы уже спали… Не увольняй ее, папа!

Отец сурово сдвинул брови, обнял напуганных сыновей за плечи, подвел к столу.

— Я забираю это, потому что хочу, чтобы знакомство с такими сомнительными удовольствиями случилось как можно позже. Вы расстроили нас, но, надеюсь, и сами огорчились, — отец возвысил голос, добавил гнева, пафоса. И… отбыл к себе, прихватив пиво, сигареты и маму. Страшная гроза тихо миновала, оставив в детских душах след растерянности и недоговоренности. Если бы их отшлепали, накричали, то есть придали их тайне больше значимости, она бы не превратилась в столь незначительную, несерьезную проделку. То, что замышлялось как настоящее преступление, оказалось досадным недоразумением, которое легко будет исправить, вернувшись в Париж. А может, уже сегодня вечером, после ужина, мама снова забудет раскрытую сумочку… Начать курить Лео решил твердо.

Вернувшись, Сиверов ознакомился с новой оперативной информацией, пришедшей по электронной почте. Потапчук сообщал, что смена стеклопакетов в Международном бюро мер и весов произошла в рамках дополнительных дотаций на защиту научных центров от угрозы терроризма. Месье Поллард воспользовался предвыборной сумятицей и связями одного из региональных кандидатов в казначействе. Никаких специальных предостережений от местных спецслужб в Бюро не поступало. Оно всегда было тихим, не внушающим тревоги местом. Из полученного текста можно было заключить, что профессор Мэтью Поллард не ждет беды.