Действие подавителя продлится еще долго, батареи заряжены, но кто знает, как бандиты планировали устроить погром. А если это не радиовзрыватель, а обычный детонатор… Сейчас электронный хронометр прозвенит очередную колокольную мелодию и… Четки на металлическом шнуре в руках прикованного к батарее Огюста! Как он не понял!

Мальчик не справился с тяжелой тележкой, и она покатилась вперед, а он растерянно поднял сначала яркую бутылку, потом большую губку… И уже потянулся к грязно-бежевому куску мыла…

У Глеба не было выбора. Стрелять нельзя — пластид может сдетонировать от взрывной волны прямо в руках ребенка. Сиверов отшвырнул Виктора к стене и упал на взрывчатку.

Те, кто видел происходящее, еще не успели его осмыслить. И только Шандор, безумный, надломленный жизнью, вдруг совершенно ясно понял, что сейчас у него на глазах разорвет спасителя, искалечит мальчишку и когда-то любимую женщину…

Месье Поллард яростно стучал по клавишам мобильного — помехи подавителя не позволяли соединиться с полицейским участком, но он не понимал этого, как и того, что с пультом охраны связываться бесполезно: радиосигнал тоже разбивается о защитный экран «Пелены». Профессор в отчаянии колотил мобильником по столу, дул в него. На лбу выступила испарина, руки дрожали…

Лео, встряхнувшись, подбежал к обычному аппарату и снял трубку.

— Есть гудок, дядя Мэтью, звоните отсюда!

Поллард вырвал трубку из детских рук, захрипел и осел в кресло. Похоже на сердечный приступ. Журналист фотографировал Глеба, уткнувшего лицо в пол, и кричал сыну:

— Вызывай полицию, пусть едут с врачами!

Лео под диктовку набирал номер, громко и ясно повторял все за отцом.

Прошло не больше пятнадцати секунд, но Слепой уже понял, что он успеет. Вскочив, отталкивая людей, на ходу стреляя в окно, он вышиб кулаком кусок покрытого полимером стекла и швырнул пластид наружу.

Тележка уборщика, доехав до лестницы, рухнула по ступенькам вниз. Никакой гарантии, что больше там нет взрывчатки, не существовало. Шандор, причитая по-венгерски, догонял свою тележку. Он так и не выпустил руки Каролины из своей, и женщина бежала рядом. Дюралевые стойки, пластиковые полки, встроенная емкость для воды, колеса с резиновым ободом — все это еще катилось со ступенек, сталкиваясь с бутылками, пакетами, заставляя чихать от рассыпавшегося порошка и просочившегося едкого геля…

Сиверов рванулся вперед. Ему пришлось сбить с ног и опередить и Шандора, и Каролину. Он увидел, что Огюст смял свои странные четки в один бесформенный ком, а похожий на жесткую тесьму конец проволоки, в котором он не опознал детонатор, уже приготовился вонзить туда…

Фанатики не умирают, не объявив хозяина алтаря, на который кладут свою жизнь. Молодой, не старше двадцати пяти, мужчина, выжидал, когда рядом окажется кто-нибудь, кто услышит его.

Но его напарник по дежурству, кажется, не собирался ничего слушать. В его руках маленький пистолет незнакомой марки, а в глазах твердая решимость не допустить взрыва.

Если попасть точно в голову — риск детонации невелик, но сзади уже топочут тяжелые ноги уборщика и его случайной невольницы. Даже этого может оказаться слишком много для подготовленного куска пластида.

Сначала Каролина бежала за Шандором по инерции, не замечая впереди Виктора. Сломав каблук, она хваталась за руку бывшего супруга. И вдруг разглядела своего мальчика…

Теперь все замерли. Женщина так и не осознала, что сейчас может произойти. Она с криком бросилась в сторону охранной будки. Казалось, воздух всколыхнулся, наполнился тяжелым запахом, пылью и эхом непрозвучавшего хлопка. Тело Шандора и пуля Слепого достигли Огюста одновременно. Малыш Виктор ударился головой о ступеньку и потерял сознание, Каролина накрыла его собой, а Глеб заслонил обоих. Он тоже упал, слегка придавив женщину и ребенка. Очки слетели с его переносицы, одно из стекол наполовину выкрошилось.

Теперь рядом с разрушенной будкой никого не было, кроме странной, бесформенной дымящейся массы. Ею же были забрызганы стены, лица, руки, одежда выживших. И еще был запах, тяжелый, нутряной, очень знакомый.

Сиверов вспомнил: предсмертный выдох Белы в «Астории-один», такой же зловонный.