В скором времени были обсуждены кандидатуры «подходящих» немецких и австрийских военнопленных из числа слушателей антифашистских школ, списки с подробными характеристиками отосланы в Кремль. Вместе с освобождёнными военнопленными возвращались политэмигранты. Димитров несколько раз обсуждал с руководителями компартий Австрии и Германии предстоящую работу политэмигрантов на родине. В начале апреля в Австрию вылетели Иоганн Коплениг, Эрнст Фишер, в мае в Германию отправились Вильгельм Пик, Вальтер Ульбрихт и другие немецкие коммунисты.
В Болгарии происходили революционные преобразования, которые наш герой имел полное право считать торжеством дела всей своей жизни, сам же он оставался гражданином СССР и заложником своего служебного и политической долга, доставшегося ему ещё от Коминтерна. До окончания войны ставить вопрос об отъезде перед Сталиным было неуместно, но когда-то ведь придёт время возвращаться к родным берегам… Георгий Михайлович даже отпустил усы, как подобает болгарину в почтенном возрасте.
Долгожданное известие появилось в дневнике 8 мая: «Подписан в Берлине акт о безоговорочной капитуляции Германии. Война в Европе закончилась!»
Два Отечества
За постоянными замечаниями Сталина болгарским коммунистам по поводу их неумеренной прыти и нежелания делать уступки союзникам читалось его опасение, что триумфальное возвращение Димитрова подстегнёт эти настроения и взорвёт хрупкое строение Отечественного фронта. Коммунисты, охваченные революционным энтузиазмом, могут наломать дров, и тогда на Балканах возникнет очаг нестабильности, чем тотчас же воспользуются англичане и американцы. Надо было дождаться момента, когда не останется сомнений в прочности советских позиций в Болгарии…
Отъезд Димитров на родину откладывался, ему оставалось «помогать из Москвы» то есть, говоря на современный лад, лоббировать интересы своего исторического Отечества в другом своем Отечестве, давшем ему защиту, когда историческое Отечество от него отказалось. Он слал в Болгарию директивы и рекомендации, а также транслировал указания советского руководства, оказывая тем самым определяющее влияние на становление новой власти в стране, ещё не обретшей полноценного независимого статуса. Шёл своего рода процесс «преображения» Георгия Димитрова в ведущего государственного деятеля, национального лидера Болгарии.
Главный мотив его указаний — настойчивое требование сохранять и укреплять Отечественный фронт «как долговременный боевой союз против общего врага и во имя строительства новой демократической Болгарии». ОФ действительно оказался на поверку довольно неустойчивым объединением партий, имевших разнородные политические программы и идеологические установки и по-разному представлявших будущее страны. Искусством политического противоборства они владели в большей степени, чем искусством политического компромисса. Составив правительство и оглядевшись, союзники начали соперничество за гегемонию в Национальном комитете Отечественного фронта и расширение своих властных полномочий, что вело к раздорам. «Ничего удивительного нет в том, что по истечении медового месяца разногласия между нами и нашими союзниками по ОФ выступают всё больше на передний план, и фашистские силы при помощи извне всё дерзостней поднимают голову», — такой вывод сделал Димитров после ноябрьского демарша военного министра{287}. (Торопливое зачисление в «фашистские силы» всех противников Отечественного фронта было неминуемой данью тому тревожному времени.)
Коммунисты имели серьёзные основания считать свою партию несущей конструкцией Отечественного фронта. Долгие годы БРП(к) вела кровопролитную вооружённую борьбу против фашистов и их пособников, сохранила организованность и единство, несмотря на большие потери. Она пользовалась поддержкой ВКП(б) и имела в лице Георгия Димитрова авторитетного лидера, которому не было равных по политическому опыту и популярности на болгарской политической сцене. Не удивительно, что руководящие должности в органах власти стали быстро замещаться коммунистами. БРП(к) полностью контролировала одну из ключевых и разветвлённых государственных структур — Министерство внутренних дел. Командные посты в армии получали бывшие политэмигранты, окончившие в СССР военные учебные заведения, ветераны гражданской войны в Испании, участники партизанского движения. Преобразования в армии курировал Георгий Дамянов, один из ближайших сотрудников Георгия Димитрова в ИККИ, член Политбюро ЦК БРП(к).
Несмотря на явное лидерство компартии, Димитров вновь и вновь напоминал товарищам о необходимости «проявлять максимальную маневренность и гибкость», потому что «мы далеко не так сильны, чтобы быть единственным решающим фактором в стране и диктовать нашу волю союзникам». Опасно поддаваться увлечению, «переоценивать наши силы и недооценивать силы наших противников — внутренних и внешних», следует помнить, что «в сегодняшней обстановке возможно только коллективное руководство государственными делами, и это обязывает нас к самоограничениям».
В конце февраля VIII пленум ЦК БРП(к) рассмотрел политическое положение и задачи партии. Пленум осудил «левые» перекосы и игнорирование роли некоммунистических партий в ОФ и констатировал, что Отечественный фронт, несомненно, представляет собой компромисс, особенную форму перехода от капитализма к социализму. Проекты нового партийного устава и резолюций пленума Коларов и Димитров предварительно проанализировали и внесли в них поправки и дополнения. В частности, из устава были исключены положения, копировавшие устав ВКП(б), а в резолюцию добавлен пункт о мерах против проникновения в ряды партии и Отечественного фронта «скрытых вражеских агентов» и о необходимости борьбы против карьеризма, использования власти в личных целях, зазнайства, бюрократизма и других негативных явлений. Взрывной рост БРП(к), превысившей уже 300 тысяч человек, имел и оборотную сторону.
Вслед за пленумом состоялся первый конгресс комитетов Отечественного фронта. По предложению Димитрова в нём участвовали также представители профсоюзов, кооперации, ремесленников, промышленников и торговцев. Конгресс прошёл даже успешнее, чем ожидалось, дал настрой на укрепление позиций ОФ и конструктивное преодоление возникающих между партиями противоречий.
Одним из важных итогов конгресса стало принятие по предложению ЦК БРП(к) основных принципов нового избирательного закона. Имелось в виду сформировать единый список кандидатов от всех партий Отечественного фронта, провести выборы по пропорциональной системе, расширить контингент избирателей за счёт молодёжи, рассмотреть возможность участия в выборах военнослужащих и работников милиции, предоставить избирателям право отзывать депутатов, отступивших от избирательной платформы ОФ.
Ближайшим союзником-соперником БРП(к) был Болгарский земледельческий народный союз. «В программном отношении БЗНС выступал носителем особой, крестьянской, идеологии — аграризма, причём в его мелкобуржуазном варианте, — пишет российский историк Т. Волокитина. — Суть аграристской концепции БЗНС заключалась в провозглашении незыблемости крестьянской собственности на землю, примата сельского хозяйства в экономике, решающей функции кооперации как её фундамента, сословного единства деревни. Данные положения определяли основу модели нового общественного строя, именовавшейся третьим, крестьянским, путём развития общества. Этот путь мыслился как комплекс социально-экономических преобразований после прихода крестьянской партии к власти с использованием парламентских методов, а его конечной целью была крестьянская кооперативная республика, воплощавшая в себе „сословную демократию“»{288}.
После насильственного отстранения от власти и убийства харизматического лидера БЗНС Александра Стамболийского в 1923 году союз утратил былую массовость и распался на несколько группировок. Они то враждовали между собой, то заключали недолговечные соглашения, но каждая претендовала на прежнее название своей организации. Одна из таких групп — БЗНС «Пладне» — примкнула к Отечественному фронту. Роль лидера в «Пладне» играл Никола Петков, получивший пост министра без портфеля в правительстве Кимона Георгиева.
После возвращения из эмиграции прежнего лидера «Пладне» д-ра Г. М. Димитрова (Гемето) и избрания его главным секретарём БЗНС началось быстрое восстановление Земледельческого союза. К весне 1945 года его численность достигла 250 тысяч человек, и он вновь стал влиятельной политической силой, опиравшейся не только на сельских хозяев, но и на городских ремесленников, торговцев и служащих. Лидеры БЗНС, унаследовавшие идеи Александра Стамболийского, считали, что партия аграриев призвана играть ведущую роль в экономической, политической и культурной жизни страны, где преобладало сельское население, и претендовали на большее количество постов в правительстве.
Деятельность Гемето, направленная на ограничение роли БРП(к) в ОФ и советского влияния в Болгарии, стала сильным раздражающим фактором для коммунистов. Трайчо Костов сообщал Димитрову о закулисных интригах этого «самовлюблённого честолюбца и интригана», о его попытках «сколотить единый фронт против нас». Не было забыто и сотрудничество д-ра Димитрова с английскими спецслужбами. А его тайные встречи с политическим представителем США в Болгарии Мейнардом Барнсом решили исход дела: под нажимом генерала С. С. Бирюзова Гемето был отправлен в отставку со своего поста. Главным секретарём БЗНС «Пладне» стал Никола Петков.
Будучи в Москве в январе 1945 года, Трайчо Костов высказал мнение, что отставного лидера БЗНС следует отпустить за границу. Георгий Димитров с ним не согласился: «Он за границей будет гораздо вреднее, чем внутри страны. Несомненно, он там будет поднят на щит, будут говорить, что русские заставили его покинуть свою родину. Зачем это делать? Держите его там, а если начнёт очень мешать — посадите. Зачем у вас существует народная милиция?»{289}
Характерная деталь: на заседании Национального комитета ОФ 30 апреля 1945 года Петков просил «в интересах Земледельческого союза и Рабочей партии» дать возможность своему развенчанному конкуренту Гемето эмигрировать или отправить в ссылку. «Я настаиваю, — говорил он, — если нельзя устроить против него процесс, пошлите его в Россию, освободите союз»{290}. В накалённой атмосфере военного времени насильственные методы достижения политической цели не выглядели чем-то необычным и предосудительным[108].
Основываясь на традиционных идеях земледельцев, новый лидер БЗНС видел будущую Болгарию крестьянской кооперативной республикой при политическом лидерстве БЗНС, что, разумеется, противоречило программным установкам и амбициям БРП(к). Петков опасался усиления в Земледельческом союзе левых сил, готовых сотрудничать с коммунистами. Продолжая придерживаться концепции «самостоятельного действия» союза и не собираясь превращать БЗНС в послушного младшего партнера компартии, он выдвинул альтернативную программу общественных реформ, в которой не было места социалистической перспективе.
К голосу лидера Земледельческого союза стали прислушиваться некоторые деятели «Звена» и Социал-демократической партии, с тревогой следившие за усилением позиций коммунистов, а в самом БЗНС активизировались сторонники Гемето. Намереваясь «расчистить атмосферу перед выборами», ЦК решил организовать без согласия Николы Петкова «чистку рядов» в местных организациях БЗНС. Предполагалось тем самым повернуть БЗНС к сотрудничеству с коммунистами на условиях последних. Появились также намерения заменить нелояльных к БРП(к) министров.