В стенограмме мартовского заседания Политбюро ЦК КПСС легко заметить явные нестыковки между сообщениями Нура Мухаммада Тараки и его ближайшего соратника Хафизуллы Амина. Они практически одновременно сообщают покровителям в Москву противоречивую информацию. Если положение в городе Герат сильно беспокоит Тараки, то Амин считает его вполне нормальным. Следовательно, ему, Амину, либо есть что скрывать, либо он просто симпатизирует мятежникам и скрывать это нисколько не собирается.

У нас, читающих эти стенограммы спустя более сорока лет после их записи и расшифровки, вызывает смущение одна «деталь» (никак нельзя употребить это слово без кавычек — очень уж крупная и своевольная «подробность»!), на которую поначалу мало кто из присутствующих обращает внимание, — это социально-политический пейзаж соседней страны.

На фоне множества мелких торговцев, кропотливых ремесленников и огромной массы крестьян-бедняков, которые тяжким трудом выживают на выжигаемой горным солнцем земле, та немногочисленная афганская компартия, именуемая Народно-демократической партией Афганистана, должна была видеться из Москвы небольшим внезапным курганом в необозримой пустыне — так она была мала и одинока. Как компартия вообще возникла в этом обычном, даже банальном для множества ближневосточных, центральноазиатских и ряда африканских стран социально-политическом ландшафте, уму непостижимо.

Хочешь не хочешь, но членам Политбюро следовало бы, прежде всего, срочно признать, если до сих пор не знали, и назвать главное: население всех этих многонаселенных территорий объединяет ислам, чрезвычайно влиятельная и мощная религия в подобных небогатых странах с не так чтобы чрезмерно грамотным народом. И это еще не сильно сказано. Ислам составляет суть менталитета мусульман разных наций, готовых на всё ради защиты его устоев и правил, где бы они ни жили, — без ислама этот менталитет вообще не функционирует!

Читаешь стенограмму и не понимаешь, почему же участников заседания Политбюро — вполне вроде культурных, образованных людей, руководителей СССР — не испугали эти «религиозники», по весьма неуклюжему выражению, прозвучавшему на встрече политиков: это ведь, наверное, самые убежденные «религиозники» на свете, часто просто фанатики. Фактор, который ни в коем случае нельзя было сбрасывать со счетов! Но куда там… Приближается к пониманию ситуации, допускает наличие в ней неких духовных, религиозных элементов, кажется, один лишь А. П. Кириленко, и то с оговорками, показывающими, что этот большевик до мозга костей вообще не верит в существование искренне верующих в Бога людей:

«Если народ восстанет, то, кроме лиц, прибывших из Пакистана и Ирана, которые в значительной степени относятся к числу террористов и мятежников, среди масс, с которыми придется иметь дело нашим войскам, будут простые люди Афганистана. Правда, это поклонники религии, поклонники ислама».

Удивительный коллективный дефект зрения, слуха и разума для бывших советских школьников и студентов, которые не могли же пройти в своей жизни мимо шедевра Льва Толстого «Хаджи-Мурат», например, или более поздней и куда более конкретной повести «Афганистан» неистовой и талантливой Ларисы Рейснер! Ими зачитывались поколения советских книгочеев, но, может быть, этим вот конкретным людям из ЦК КПСС в их бурной и удачливой комсомольской юности было не до Льва Толстого? А в зрелости — не до Рейснер?

Между тем в этих двух произведениях сказано очень много об особенностях характера мусульманина как такового, а у Ларисы Михайловны еще и о совсем особенных мусульманах — афганцах.