Приближались состязания по борьбе. Мой муж, Киёхара Томомори, слыл не только красивым, но и сильным мужчиной. И потому он намеревался принять участие в предстоящем состязании. До меня дошли слухи, что его главная жена занемогла от болезни…

Он прислал мне узел, в котором были завёрнуты кимоно и отрез ткани. Из письма я поняла: кимоно надо починить, а из отреза пошить новое платье.

Моему возмущению не было границ. В конце концов, у Томомори есть главная жена и наложница! К тому же до меня нашли слухи, что Томомори нашёл искусного целителя, и его главной жене стало намного лучше. Уж кимоно зашить она точно сможет!

Я решила написать извинительное письмо мужу и отправить шитьё назад. Я знала, что это расстроит Томомори. Но так я могла, по крайней мере, выказать своё недовольство своим положением.

После этого случая Томомори не посещал меня почти что целую луну. Я порой пребывала в панике: зачем я вернула узел?! Надо было просто сшить ему новое кимоно! А об уязвлённой гордости следовало забыть!

Прошло время и мой муж начал постепенно охладевать к наложнице и всё чаще появляться в моём доме. Вскорости мы снова делили ложе…

Когда луна появилась из-за гребней гор, Томомори дал понять, что не собирается уходить. Я приняла его с распростёртыми объятиями.

Наконец я узнала, что ребёнок Томомори, рождённый от наложницы умер. Это известие буквально лишило меня покоя. Ещё недавно я желала этой женщине только самого худшего… Но теперь мне было её искренне жаль.

Томомори окончательно перестал посещать её дом. Однако наши отношения с мужем снова разладились. Его главная жена стала чувствовать себя намного лучше, благодаря неусыпным стараниям целителя. И Томомори окончательно перебрался в свой дом. Мне он лишь посылал короткие письма, справлялся о дочери, да порой его доверенный слуга привозил увесистый кошелёк, туго набитый монетами.

Томомори дослужился до чиновника четвёртого ранга, прекратил службу во дворце Чистой прохлады, а на церемонии возглашения чиновников был назван старшим служащим в ведомстве, занимавшимся благоустройством столицы. Томомори не имел ни малейшей склонности к строительству и планированию улиц и потому пребывал в крайнем раздражении. И посему он старался реже посещать службу, пытаясь найти оправдание своему отсутствию. И потому всё чаще появлялся в моём доме.

Его же главная жена, семья которой способствовала новому назначению Томомори, выражала крайнее недовольство. Престарелый тесть и вовсе гневался на нерадивого зятя, коего пришлось пристроить на столь доходную должность. Когда-то тесть и сам занимал эту должность, что позволило ему в течение пяти лет сколотить немалое состояние. Ибо многие зажиточные горожане, дома которых не соответствовали очередному указу ведомства, предпочитали давать его чиновникам взятки, нежели заниматься перестройкой своих жилищ.

Томомори всячески отлынивал от службы и в компании меня и нашей дочери часто прогуливался за городом. А порой мы принимали участие в многочисленных придворных празднествах, в частности в Саду Благочестивых Источников[98]. Там-то я и повстречала принца Оходомо Сино…

Принц был красивым, статным мужчиной. Многие придворные дамы сходили по нему с ума. Тем паче, что он считался одним из претендентов на трон после смерти императора.

Наконец принц, через которого тесть выхлопотал Томомори должность, не выдержал и возмутился. Он отправил нерадивому чиновнику письмо в стихотворной форме. Но мой муж не внял его содержанию и продолжал бездельничать.

Случилось так, что Томомори перевёз нас в один из своих домов, что расположился на Первой линии. Дом был лишь одним забором отделён от резиденции принца. Вскоре пошли сильные дожди, и мы были вынуждены не покидать своего жилища.

Неожиданно муж получил послание от принца:

Томомори написал изящный ответ. Вскоре между ним и принцем завязалась переписка. ***

Наступил долгожданный перерыв в дождях и мой муж решил-таки не пренебрегать своими служебными обязанностями и отправился в деловую поездку на окраину города. И обещал вернуться только затемно.

Не успел он отбыть, как мне принесли послание от принца. Оно гласило:

Но поскольку это было бесполезно, я ушел прочь".