Пришлось остудить этот пыл сообщением, что всё-таки на первом месте у меня учёба, но утешил тем, что через неделю зайду в полпредство. Сразу, как только улажу свои проблемы, связанные с поступлением в консерваторию и поиском жилья, и мы всё согласуем при новой встрече. От гастролей отказываться не собираюсь. И не только по причине полученного аванса, но мне банально будет нужна хоть какая-то известность во Франции. Чтоб в нужный момент «Нотр-Дам де Пари» возник не на пустом месте, а из рук хоть сколько-нибудь известного в Париже музыканта.

Обсудив со старшими товарищами мои проблемы с учёбой, перспективы с гастролями и отказавшись от их помощи в поисках подходящей «скромной комнатки для проживания образцового советского студента» был милостиво отпущен «на волю» и мне даже не пришлось писать в трёх экземплярах подробный рапорт о моих приключениях. За что бесконечно благодарен полпреду. На это даже не надеялся, но видимо «тень ОГПУ», незримо нависшая над моей головой, не давала повода усомнится в моей благонадёжности.

Более того, порученец «Саша» что сидел в «предбаннике» проводил меня до поста охраны и предупредил бойцов, что б они меня хорошенько запомнили, фамилию записали и впускали на территорию полпредства в любое время дня и ночи даже без документов. Однако приятно! Под бдительным присмотром охраны вновь заряжаю дерринджер, запихиваю в карман жилетки и подхватив саквояж выхожу на улицу. Ну что, Париж? Давай знакомиться по новой!

Смотрю на часы и присвистываю. Однако! Вроде бы прошло всего ничего, а на часах уже без четверти двенадцать. И чем заняться? Надо бы сходить в консерваторию отметиться о прибытии да заплатить за обучение. И жильё пора подыскивать. Переночевать-то пару дней можно и в гостинице, но мне нужна нормальная квартира со всеми удобствами, в том числе с роялем, а не временное пристанище. И хочется сходить посмотреть на Монпарнас, а это совсем в другую сторону от консерватории, но зато менее получаса пешего хода от посольства, да и перекусить там можно. Решено иду в «Ротонду», уж больно знаменитое место по моим прежним отрывочным воспоминаниям о «старом Париже».

Да-а-а уж! Вот этот свинарник и есть та самая знаменитая «Ротонда», где собирается вся богема Монпарнаса? На улице за столиком одинокий и неухоженный бродяга, даже отдалённо не напоминающий художника или поэта, дремлет за полупустой и давно остывшей чашечкой кофе. В зале от силы человек десять, пьют вино и о чём-то шумно спорят. Вокруг уныние и запустение.

Даже тараканов и тех не видать, видимо нечем им тут поживиться. Ну значит и мне тут делать нечего! Выхожу на улицу и размышляю, «куда податься бедному крестьянину». Моё внимание привлекает шум на противоположной стороне бульвара. Ну, хоть какое-то развлечение, пойду гляну, может немного развеюсь.

Во, блин! Да это же «Купол», ресторанчик не менее знаменитый чем «Ротонда». Даже и не подозревал что они тут совсем рядом находятся. Не, не зря я решил сюда прогуляться. Судя по азартным выкрикам болельщиков, окруживших двух «боксёров», здесь бывает весело. Это я удачно зашёл! Прохожу мимо драчунов, которые под разочарованные выкрики уже обнимаются и идут следом за мной пить «мировую».

Внутри мне сразу понравилось. Разноголосый многоязычный шум, все одновременно что-то громко говорят и понятия не имею как они друг друга слышат. В воздухе витают стойкие винные ароматы, по-моему, сюда можно зайти с похмелья и похмелиться только просто подышав этим воздухом. Но вот дым и запах табака меня раздражает, а он тут нависает густым облаком почти от самых столиков и вплоть до потолка и никуда от него не денешься.

Подскочившего гарсона прошу посадить меня куда-нибудь в уголок, где дыма поменьше, а свежего воздуха побольше, потому что решаю заодно и пообедать. Раз уж сюда зашёл, так посижу понаблюдаю, мне в этой среде минимум два года крутиться придётся. Официант понятливо кивает, но зачем-то зовёт метрдотеля и сообщает, что «Мсье хотел бы откушать на свежем воздухе».

Только собираюсь возмутиться, что мне нафиг не сдался их тротуар с шезлонгом, как последний вежливо склоняет голову и просит следовать за ним направляясь куда-то вглубь зала. Заинтригованный этими «мансами» послушно следую за метрдотелем попутно восхищаясь залом. Мамочки мои, вот это «комнатка»! Метров двадцать пять только в ширину и метров сорок в длину, но это «на глазок», с рулеткой не замерял.

По площади зал не меньше чем на тысячу квадратов, весь пол выложен мраморными плитами и заставлен столиками. Мощные, красиво расписанные колонны поддерживают потолок на высоте пяти метров, по центру большой стеклянный купол, давший название ресторану. У самого входа сидит публика попроще и её обслуживание чем-то напоминает Макдональдс. Тут же, но ближе к центру расположен респектабельный пивной бар, а вот в глубине зал уже более фешенебельный, как и сам ресторан. Этакая «комната-студия» с тремя «рабочими зонами». А что? Довольно функционально и смотрится отлично.

Но мы идём дальше и поднимаемся по роскошной лестнице на второй этаж. Оказывается здесь расположен ещё один зал ресторана имеющий своё название — «La Pergola», но помещение поменьше, а вот публика посолиднее. Я в прошлом даже и не слышал, что когда-то у «Купола» существовал второй зал. Что-то в моей памяти и намёков на это нет. Но метрдотель уверенно провожает меня на второй этаж и усаживает за столик у открытого окна. Действительно «свежий воздух», как я и просил. И вид шикарный, видно даже Эйфелеву башню, до неё по прямой всего-то километра три.

Посетителей второго этажа отличает какая-то нарочитая небрежность и «богемность» в одежде. Мне подают меню и я понимаю, что «трубы тут повыше, а дым погуще». Цены раза в три превышают те, что утром мне «заломили» в кафешке, но там и продуктов набрал вагон и маленькую тележку. Здесь выбор блюд, конечно, несравним с кафешкой, но и цены кусаются. «Беседка» явно для избранной публики. В общем несмотря на денежную реформу Пуанкаре, проведённую три года назад, французский франк вновь уверенно ползёт вверх.

Но, конечно, уже не теми темпами, какими он галопировал в начале и середине двадцатых годов. Хотя экономические проблемы Франции никуда не делись и одними надеждами на репарации от Германии страну не поднимешь. Да и планы на эти поступления пришлось сильно скорректировать после прошлогоднего завершения международной конференции по репарациям, сильно урезавшей французскую долю «осётра». Надежда остаётся только на женевскую конференцию по разоружению, что началась в этом году и на то, что она как-то сможет повлиять на Германию в этом вопросе.

За скромный, но сытный обед отдал двадцать пять франков, из них два половиной франка «на чай» официанту, чем заслужил его уважительный взгляд и лёгкий поклон. Теперь сижу и наслаждаюсь чашечкой хорошего кофе. С интересом разглядываю посетителей стараясь угадать круг их занятий и узнать хоть кого-нибудь из многочисленных завсегдатаев этого заведения. Но мои изыскания так ни к чему и не приводят, если не считать того, что своим пристальным разглядыванием обращаю на себя внимание двух очаровательных барышень, пьющих кофе за соседним столиком.

Первоначально я принял их за двух сестёр, так как на роль матери и дочери они всё-таки не подходили. Старшей было около тридцати лет, а младшая по всей видимости была моей ровесницей. Но что-то в них было общее в том, как они сидели, как общались между собой как двигались и улыбались, и как затем так же похоже начали грозно поглядывать в мою сторону. Им явно не понравились мои нескромные взгляды, но что поделать, если я не могу удержаться чтоб не полюбоваться на таких красоток.

Дамы общаются между собой на французском языке и довольно профессионально обсуждают какую-то театральную постановку. Но под моим изучающим взглядом они смешиваются и вдруг переходят на русский язык.

— Алиса Францевна! Терпеть не могу этих неотёсанных французских рантье! Считают, что раз они могут себе позволить оплатить обед в дорогом ресторане, то и разглядыванье публики тоже входит в меню! — девушка возмущена и говорит чуть слышно, отвернувшись от меня в сторону своей старшей наперсницы, но я-то всё прекрасно слышу и мне становится крайне неудобно, словно я её подслушиваю.

— Ах, Люси! Не стоит так сильно негодовать на подобный мужской интерес. Тебе вскоре предстоит выступать перед публикой, так что привыкай к нескромным взглядам своих поклонников. Поверь мне, сильнее всего ранит взгляд не оценивающий, а равнодушный. А этот симпатичный юноша смотрит на тебя просто с неприкрытым обожанием. Ты ему, несомненно, понравилась!

Алиса тихонько смеётся, изящно прикрыв свой ротик ладонью и бросает в мою сторону заинтересованный взгляд, от которого я окончательно впадаю в лёгкое замешательство. Да и юная подруга после слов наперсницы так же смотрит в мою сторону с неприкрытым интересом. Вздыхаю, решительно встаю и подхожу к столику немного удивлённых моим поступком соотечественниц. В том что они из России у меня нет никаких сомнений слишком чистый выговор хоть и есть небольшой акцент. Но подобный акцент появляется у всех русских долгое время проживающих во Франции, знаю это по своему прошлому.