«12 июля 1943 г. Колония Мария Воля, гмина Микуличи, уезд Владимир-Волынский. Около 15.00 ее окружили украинские националисты и начали мордовать поляков, применяя огнестрельное оружие, топоры, ножи, вилы и палки. Погибло около 200 человек (45 семей). Часть людей, около 30 человек, живьем бросили в колодец и там убивали их камнями. Кто бежал, тех догоняли и добивали. Во время этой резни приказали украинцу Дидуху убить женщину-польку и двоих детей. Когда он не выполнил приказа, убили его, жену и двоих детей. Восемнадцать детей в возрасте от 3 до 12 лет, которые спрятались на хлебных полях, преступники переловили, посадили на грядчатую телегу, завезли в село Честный Крест и там поубивали, пробивали вилами, рубили топорами. Акцией руководил Квасницкий» (С. 91).

В округе Теража (уезд Луцк) бандеровцы 7 марта 1943 г. схватили на пастбище несколько польских детей, которых замордовали в ближайшем лесу. В Липниках (уезд Костополь) уповцы 5 мая 1943 г. трехлетнему Стасику Павлюку разбили голову о стену, держа его за ножки.

8 июня 1943 г. в селе Чертож-Водник (уезд Ровно) уповцы в отсутствие дома родителей замордовали троих детей Броневских: Владислава 14 лет, Елену 10 лет и Генриха 12 лет. 11 июля в Калусове (Владимирский уезд) во время резни уповцы замордовали двухмесячного ребенка Иосифа Фили, разорвали его за ножки, а части тельца положили на стол ».

Отдаю себе отчет, что, прибегнув к столь обширной выдержке из указанного издания, я подвергнул жестокому испытанию чувства своих читателей. Да простят они меня за эти страшные страницы. А вот простят ли некоторые народы тех, кто и поныне ведёт свою психологическую и духовную родословную от этих «вояков», я не знаю… Почему-то представляется, что произошедшее останется вечным запекшимся и несмываемым кровавым пятном на исторической родословной Украины.

15 июля 2009 г. было принято специальное Постановление Сейма Республики Польша «О трагической судьбе поляков на Восточных Кресах» (для справки: Восточные Кресы — принятое в Польше название территорий нынешних В частности, в упомянутом акте было указано: «В июле 2009 года исполняется очередная — 66-я годовщина начала Организацией Украинских Националистов и Украинской Повстанческой Армией на Кресах II Республики Польша так называемой антипольской акции — массовых убийств с признаками этнической чистки и геноцида… Трагедия поляков на Восточных Кресах II Республики Польша должна восстановить историческую память современных поколений». Соответственно, 24 сентября 2009 г. на коммунальном кладбище в Глубчицах (Польша) был открыт Камень Памяти, посвящённый жертвам геноцида на Кресах. На камне помещена доска, содержащая надпись: «КАМЕНЬ ПАМЯТИ ЖЕРТВ ГЕНОЦИДА, СОВЕРШЁННОГО ПО ОТНОШЕНИЮ К ПОЛЬСКОМУ НАСЕЛЕНИЮ НАЦИОНАЛИСТАМИ ОУН, УПА, СС-ГАЛИЧИНА НА ЮГО-ВОСТОЧНЫХ КРЕСАХ II РЕСПУБЛИКИ ПОЛЬША В 1943–1947 годах». 28 сентября 2009 г. органом местного самоуправления города Легницы (Польша) было принято постановление о присвоении одной из городских улиц названия «Аллея жертв геноцида ОУН-УПА». 3 октября 2009 г. на коммунальном кладбище в Нижних Устжиках (Польша) открыт памятник в память о жертвах ОУН-УПА на Восточных Кресах и в Бещадах. И, наконец, 20 июня 2013 г. Сенат — верхняя палата парламента — Польши принял резолюцию, в которой упомянутые злодеяния были названы «этнической чисткой с признаками геноцида». 12 июля 2013 г. Сейм — нижняя палата парламента — Польши присоединился к этому заключению.

Очевидно, что время не может стереть с исторической памяти поляков это страшное злодеяние украинских националистов.

Вместе с тем, официозная украинская историография пытается отмахнуться, отделаться, откреститься от этой черной страницы истории; выдать всё позорное и низкое в своём прошлом за коварные деяния и наветы ненавистных этносов и народов. Объективному осмыслению истории препятствует также политический проект построения на территории Украины этнократического государства. Очевидно, что его ярым адептам трудно увязать свои претензии на миссию титульной нации с историческим багажом столь варварского истребления невинных людей: по одной лишь той причине, что по внешнему облику, образу жизни, мысли, вероисповеданию и языку общения они не были похожи на своих палачей. Правда, в отличие от методичного уничтожения палачами из боевого крыла партии этнической нетерпимости других беззащитных и безответных этносов, конкретных виновников в организации геноцида польского народа всё же удалось идентифицировать. Оно и понятно: память о невинно загубленных душах хранит соседняя держава — Польша, с которой, как бы там ни было в истории, но необходимо считаться, дабы окончательно не лишать население Украины призрачной надежды на вступление в состав Европейского Союза. А в польском обществе, между тем, память о содеянном злодеянии до сих пор жива и по-прежнему вопиет об историческом покаянии со стороны державы, пытающейся возвести ныне этнических палачей в ранг «национальных героев».

Так, польский писатель Рафал Земкевич отмечает, что «в этом году мы отмечаем 65-ю годовщину резни поляков, евреев, чехов и украинцев, совершенной на Волыни украинскими националистами. Строго говоря, это годовщина пика насилия, достигнутого в летние месяцы 1943 года. Ведь систематическое уничтожение населения Волыни началось еще в 1942 году и продолжалось вплоть до занятия этих территорий Красной Армией в 1944 г. Из волынских поляков жертвами этой огромной и исключительно злодейской «этнической чистки» пало не менее 60 тысяч человек, однако, скорее всего, гораздо больше — главным образом, женщин, детей и стариков. Убийцы не только вырезали целые семьи, но и уничтожали материальные следы присутствия поляков: разрушали дома, церкви и даже вырубали сады. По сей день на месте многих довоенных польских поселений пугающие пустыри…

На Волыни имел место плановый геноцид, реализованный организацией, исповедовавшей преступную идеологию, которую в первом приближении можно определить как украинский вариант фашизма и нацизма…

Тем, что отличает резню на Волыни от всех известных этнических преступлений, является невероятная жестокость преступников . Ни сталинский НКВД, ни гитлеровские Einsatzgtruppen не отличались личной жестокостью исполнителей. А резуны ОУН-УПА и других националистических объединений словно питали к ней особое пристрастие.

Официальных курьеров лондонского правительства и командования АК /Армия Крайова — вооруженные силы польского подполья. Примечание мое — А.М./, делегированных в 1942 г. на переговоры с руководством УПА о совместной борьбе с Германией, резуны не просто расстреляли, а разорвали живьем лошадьми. Так же издевались и над простыми жертвами убийств. Даже человеку с сильными нервами трудно выдержать чтение воспоминаний, в которых постоянно повторяется вырывание языков, выкалывание глаз, забивание гвоздей в голову, выпарывание плодов беременным женщинам, четвертование, трудоемкое и кошмарное надругательство над трупами и причинение всевозможных утонченно садистских мук. Трудно решить, насколько это было проявлением одичания убийц, а насколько — результатом холодного расчета — впрочем, тех, уничтожить кого не получилось бы, нужно было запугать так, чтобы они покинули земли Великой Украины как можно скорее…

Можно понять, почему современные украинцы не торопятся открывать для себя эту историю. Народ, испытавший в новейшей истории не меньше страданий, чем поляки, а независимости добившийся лишь в последние годы, отчаянно нуждается в мифе, на котором ему можно было бы строить свою идентичность. Поэтому создается миф УПА как партизан-героев, сражавшихся и с немецкими и с советскими оккупантами…

Присутствие в политической жизни Украины последышей Бандеры — это такой аргумент, о котором Россия могла бы только мечтать, и достаточная причина для того, чтобы перед Украиной были закрыты двери Европейского Союза и НАТО, чего мы вроде как хотим не допустить».

Количество фактов, подтверждающих достоверность содеянного злодеяния, не оставляет сомнений: имел место откровенный геноцид людей иного этнического происхождения, исконно проживавших на соответствующей территории. Таким зверским способом расчищалось жизненное пространство от конкурирующих племен, этносов и коренных народов. Видать, конкурировать цивилизованными методами — экономически, культурно, интеллектуально — этим выродкам человечества оказалось не под силу. Посему, чтобы состояться в качестве титульной нации на соответствующей территории, потребовалось уничтожение других этносов. Убийство на этнической почве, таким образом, стало основным способом политической консолидации, исторического самоутверждения и самовыражения в качестве единой нации. На это обстоятельство особо обратил внимание автор книги «Правду не одолеть», подчеркивая, что «в послевоенные годы оуновцы использовали любую возможность для продолжения этнических чисток. В этих целях они буквально охотились за остатками еврейского и польского населения. Когда же этнических поляков в западных областях Украины почти не осталось, они переключились на «москалей» — представителей русского этноса». Тут не может быть сомнений — налицо преступление против человечества. Ведь ни одна нация не вправе приобретать характер титульной за счёт физического истребления (преднамеренного насильственного сокращения численности) своих соотечественников другого этнического происхождения, расширения среды своего обитания за счёт жизни, имущества и культурного наследия других людей. Этнические чистки не могут и не должны служить средством национального самоутверждения и самовыражения в истории. Однако на территории Украины именно такой способ действий стал доминирующим инструментом в политике и практике местной партии этнической нетерпимости. В известной степени можно утверждать, что этнические чистки стали основополагающим, системообразующим фактором Украинской Системы на всех этапах её исторического бытия.

Методичное убийство своих соотечественников иного этнического происхождения и религиозных предпочтений с использованием пыток, истязаний и издевательств над своими жертвами свидетельствует не столько о порочности идеологии, сколько о патологии психики. Садизм индивида — это предмет психиатрии. Но садизм в массовом порядке заставляет задуматься над вещами, выходящими далеко за рамки психиатрии. Речь здесь скорее может идти о склонности к издевательствам и насилию как черте национального характера. Если такое допущение имеет под собой хоть какие-то фактические основания, то международное сообщество не вправе закрывать глаза на подобную опасность в угоду сиюминутным геополитическим интересам. Во всяком случае, вопросы, поднимаемые в статье украинского журналиста под названием «Украинофилия», заслуживают самого пристального внимания тех международных институтов, которые согласно своим уставам должны усердно печься о правах человека. В частности, постоянный автор популярного украинского издания отмечает, что «садизм может выражаться в физической форме: волынская резня поляков, жестокие убийства русских и восточных украинцев (учителей, врачей, советских и партийных активистов) в послевоенное время в Западной Украине (и не просто убийства, а именно садистские — утопление в колодце, сжигание, разрезание на части, сопровождаемое выкалыванием глаз и отрезанием гениталий). Но необязательно. Бывает садизм в форме надругательства над историей (историческими символами, которые больному украинофилией требуется ломать, крушить, низвергать). Или культурный (разновидность — языковой) садизм» («2000». - N 39, 26.09.2008 г.). Садизм, в какой бы форме он не проявлялся — противоестественное явление, болезненное отклонение, выходящее из ряда вон за пределы душевного здоровья. Садизм как форма осуществления геноцида — прямой путь не только на скамью подсудимых в зале международного трибунала, но и одновременно серьёзнейшая забота для сообщества психиатров в международном масштабе.

Как бы там ни было, но очевидность патологии налицо. Однако соответствующая партия власти в Украине всеми правдами и неправдами уклоняется от покаяния за злодеяние, совершенное её политическими предшественниками и духовными наставниками. Она не желает признавать идеологию ОУН и практику УПА преступными, поскольку деятельность последних отвечает ментальным запросам значительной части её электората из соответствующих регионов страны. Именно этот электорат признается наиболее последовательным носителем антироссийских настроений в державе, а, следовательно, и самым стойким сторонником «независимости» от России. А этому обстоятельству украинская партия власти придает столь огромное значение, что оно искупает в её глазах любые преступления, тем более направленные против представителей традиционно ненавистных ею этносов. Таким образом, если и не сокрытие, то, по крайней мере, реабилитация военных преступников приобретает очевидные политические резоны и психологические мотивы. На это обстоятельство обратил внимание белорусский политолог, директор Центра по проблемам европейской интеграции Юрий Шевцов. Так, в статье «Культ УПА: аморализация Украины» он, в частности, отмечает: «Культ Украинской повстанческой армии на наших глазах превращен в часть государственной идеологии Украины. Буквально за несколько месяцев. И с каждым месяцем интенсивность его насаждения на Украине усиливается, закрепляя новую идеологию и политику одной из крупнейших европейских стран» («Русский жернал», 22.11.2007 г.). За неимением другой, более достойной, эта идеология, действительно, стала приобретать черты официозной и одиозной одновременно.

Вместе с тем, партия власти — творец подобной идеологии — воздерживается от публичного опровержения обвинений в содеянном злодеянии, дабы не потерять в лице Польши политического союзника в противовес общему и весьма могущественному историческому оппоненту — России. Противостояние России — сложившийся столетиями геополитический код вполне определенной части политического класса Украины. Кроме этой программы, встроенной в их поведение на подсознательном уровне, у них, как выяснилось со всей очевидностью, за душой более ничего не оказалось. При этом абсолютно не учитывается геополитический код населения соседней страны, о котором весьма откровенно поведал в своей статье «Цивилизационный код России» писатель, депутат Национального Собрания Словацкой республики Сергей Викторович Хелемендик (1957–2016). Ровно в такой же степени эти деятели не способны понять и геополитический код Польши.

Одним из очевидных признаков отсутствия государственного мышления является неспособность понять национальные интересы других стран, и в первую очередь ближайших соседей. Неумение мыслить подобного рода категориями всегда было слабым местом лидеров украинской партии этнической нетерпимости. Поэтому они проигрывали все геополитические игры, которые безуспешно пытались вести от имени своего этноса. Например, о прогрессирующем ухудшении отношения поляков к Украине обращается внимание в публикации украинского журналиста под знаменательным наименованием ««Газета выборча»: в Украине подделают всё». Её автор, в частности, отмечает: «Вместо продолжения начатого диалога о трудной польско-украинской истории с ее кровавыми страницами, и признания очевидных, подтвержденных исследователями фактов, президент Ющенко и его окружение сделали все возможное для героизации вояков УПА и возвеличивания их роли в борьбе за независимость Украины. И это отразилось на отношении польских политиков к украинскому президенту» («2000». - N 50, 11.12.2009 г.). Надо признать, что одним только этим направлением своей внутренней политики третий Президент Украины породил волну неприязни к стране не только со стороны поляков, но и целого ряда других этносов, представители которых пали жертвой палачей из числа украинских коллаборационистов времен Второй мировой войны. Противоестественная попытка реабилитации украинских нацистов в речах и указах главы государства, помимо очевидного отсутствия даже зачатков личной совести, свидетельствует ещё и о несомненном историческом невежестве лидеров украинской партии этнической нетерпимости. Исторический крах практически всех их политических начинаний стал настолько очевидным, что этими вопросами уже перестали задаваться даже их избиратели.

Какие бы геополитические пасьянсы ни раскладывали на своих местечковых столах идеологи этой злополучной партии власти, польская элита не желает предавать забвению память невинно замордованных, жестоко поруганных и зверски уничтоженных своих соотечественников. При таких обстоятельствах, конечно же, историческую правду лучше не скрывать. Тем более, что имена палачей — идеологов, организаторов и рядовых исполнителей этого изуверства — уже далеко не тайна. Посему, несмотря на очевидную негласную табуированность такой информации, наиболее добросовестные и порядочные украинские ученые, насколько сие возможно, откровенно поднимают и исследуют эту болезненную тему. Так, академик М.В. Попович пишет: «Чья была инициатива кровавых этнических чисток, осуществленных под руководством волынских Служб Безопасности ОУН? Вне всякого сомнения инициативная роль Дмитрия Клячковского — «Клима Савура», командующего УПА на Волыни».

Но кому бы лично ни принадлежала эта бесчеловечная инициатива, очевидно, что происшедшее не было безумным эксцессом исполнителя какого-либо отдельного члена партии этнической нетерпимости. Оно отвечало глубоко потаенным позывам души всех членов этой партии, голос крови которых время от времени взывал к избиению вполне определенной части своих соотечественников другого этнического происхождения. Как правило, это была самая слабая, беззащитная и невооруженная часть населения соответствующей территории. Потому-то число жертв таких погромов было неизменно столь велико.