– Как это… Вы уверены? Родственником? Именно поэтому вскрытие не проводилось? И все было проведено через одно место? А как фамилия этого следователя? Насколько я знаю, на место происшествия приезжает дежурная бригада, это так?

– Так. Никто не может взять дело по собственной инициативе. Есть распределение участков по адресам, да и вообще… Подведомственность. А он приехал на место происшествия, потому что дежурил в этот день. Поль, я боюсь за свою семью, – вымученно протягивает Алексей. – Да и кому мои доводы нужны… Но я скажу тебе, а уж ты сама решай, что с этой информацией делать: убийство Артеменко тщательно спланировали. Не знаю, как в дело вплели вас с Петром – возможно, все это чистая случайность, но план точно был.

– Алексей, вы… вы умница! Знаете, что вы сейчас сделали? Теперь тот следователь, он…

– Максим Федосеев его звали… или зовут. Кстати, он потом перевелся в другое отделение, что тоже подозрительно.

– Почему тогда следователь Емельянов, задержавший меня по подозрению в убийстве, не посчитал это странным? Сначала дело вел он, а сейчас Степан Журавко – следственный комитет решил объединить дела об убийстве Ларисы и Артеменко. Неужели Емельянов тогда ничего не заподозрил?

– Ты думаешь, об этом будут где-то писать? Сотрудник решил перейти в другой отдел… Вот и все.

– Я сейчас же позвоню Журавко! – вспархиваю со стула и нервно расхаживаю по кабинету, слушая длинные гудки на том конце провода. – Алло, Степан! У меня есть информация по делу, очень важная.

– Полина, на Петра напали по пути в следственный комитет. У него сохранились данные с камер видеонаблюдения кабинета и прилегающей к нему территории. Он нес их мне, но…

– Он жив? А как преступник узнал об этом?

– Он, видимо, следит за нами. За всеми… – страдальческим тоном добавляет Степан. – Вы можете приехать? Я сейчас в больнице на Семашко. У Петра отобрали флешку с записью, нанесли несколько ударов по голове… Такие вот дела.

– О боже… Кто же стоит за этим? Еду, Степан. Уже вызываю такси.

– Будьте осторожны, Полина! Если есть возможность, попросите кого-то вас довезти.

– Хорошо, скоро буду.

Родион.

– Как это мне лучше остаться? – рычу я, сверля Эдуарда гневным взглядом. – Это я плачу вам за услуги, разве нет? Назовите хотя бы одну объективную причину, по какой я должен остаться? Получается, мою жену вы вызвали в больницу, а я должен отсиживаться? Ну, нет…

Эдуард раздражает меня, как красная тряпка быка. Не могу совладать с собой в его присутствии. Его ум, монотонная правильная речь, дурацкие очечки… Он распутывает дело, знаю… Надо просто потерпеть. Тогда почему они без зазрения совести ввели Полину в курс дела? А Журавко попросил ее приехать? Хотя нет, это же Поля вызвалась навестить отца своей дочери? Его я тоже ни черта не помню…

Получается, Эдуард считает мою жену более надежной, чем меня? Как же все это бесит!

– Хорошо, Родион Максимович, – сухо соглашается Эдуард. – Вы платите мне, не спорю, но…

– Без всяких «но»! – цежу сквозь зубы.

– Я обязан предупредить вас об опасности. Вы маломобильный человек и должны понимать, что защитить вас будет очень сложно.