Из соседней комнаты вышел Саблин, одетый с иголочки: светлый костюм, бабочка у подбородка, белая сорочка. «Собрался весь Центральный комитет левых эсеров...» — подумал Дзержинский.

— Сдайте оружие! — потребовал Саблин.

— Позовите ко мне Попова! — не обратив внимания на слова Саблина, сказал Дзержинский.

Попов не вышел, но вместо него появился коренастый его помощник. Он подошел сзади, схватил Дзержинского за руки и обезоружил. Обезоружили и остальных, всех, кто приехал с Дзержинским.

Комнату заполнили матросы. Они молча наблюдали, не вмешиваясь и не выражая своего отношения к происходящему. Дзержинский снова обратился к ним, требуя оказать ему помощь. Матросы заколебались... Но тут вошла Мария Спиридонова, молодая женщина с гладко зачесанными черными волосами. Тонкие, плотно сжатые губы делали ее лицо строгим, как лик иконы.

— Большевики пошли вместе с Мирбахом... — начала она. А закончила тем, что попросила моряков разойтись.

Они подчинились.

В штаб вызвали шофера, который привез в отряд Дзержинского и его спутников. Вошел Александрович.

— Ты за кого? — спросил он шофера.

— За Советскую власть, товарищ Александрович.

— Еще раз спрашиваю: за кого ты?

— За Ленина.

— Еще за кого?

— За Дзержинского.

Александрович отвернулся от него.

— И этого туда же, — распорядился он и вышел из комнаты.

Всех, кто приехал с Дзержинским, отвели в пустую комнату на первом этаже и приставили караул. Феликс Эдмундович спросил шофера:

— Почему вы не уехали?

— Ждал вас, товарищ Дзержинский.

— Я слышал ваш разговор с Александровичем. Молодец!