Судьба тут же решила проверить это – крепость яиц Александра Чернышева. Едва сани с ним и Герасимом отъехали с полверсты от зимовника, как впереди они увидели скачущий навстречу какой-то отряд.

– Беда, барин! – Герасим, чьи глаза никогда не были обременены чтением книг и играми в компьютерные стрелялки, быстро разглядел всадников. – Казаки, а впереди охфицер. Небось с Бахмута.

«Ну, вот и все. Фора по времени закончилась», – Александр сдернул автомат с предохранителя.

– Давай, разворачивай. Назад к зимовнику дуй! – крикнул он своему вознице.

– Не успеем, барин! Догонють! – Герасим дернул правую вожжу.

– Давай, мать твою! – Чернышев перебрался в центр саней и сел на колени. Приклад автомата привычно уперся в плечо.

Всадники на сильных, хорошо кормленых лошадях быстро догоняли крестьянскую савраску, тащившую сани с двумя мужчинами. Сто пятьдесят метров … сто … пятьдесят. Как по команде в небо грозно взметнулась сталь казацких шашек.

– Стой! – донесся окрик офицера.

– Ага, счас! – Чернышев чуть довернул ствол автомата влево. Мушка уперлась в грудь всаднику с по-детски крупным румянцем на щеках. Указательный палец коснулся спускового крючка.

Не хотелось Александру стрелять! Совсем не хотелось! Ведь это же были свои, воины Российской империи. Они вскоре ох, как пригодятся! Двуглавый российский орел, наконец-то, полностью расправит свои крылья и начнет обустраивать свое гнездо. И в первую очередь обеспечит себе выход к морю на юге, вышвырнув турок и татар с северного побережья Черного моря. Гренадеры Румянцева и Суворова, моряки Ушакова будут наводить ужас на турецкие войска и флот. А от известия о падении считавшегося неприступным Очакова у султана Абдул-Хамида I случится апокалиптический удар! Русские тогда вволю отомстят ненавистным турками и татарам за сотни тысяч убитых славянских мужчин и угнанных на невольничьи рынки Стамбула детей и женщин. Если бы Екатерина Вторая была немного решительней, развиваться русскому флагу над Софийским собором в Стамбуле, превращённым турками в мечеть. Да и сам Стамбул вновь стал бы Константинополем, Царьградом – центром всего православного мира. Ведь хотела же государыня Российской империи это сделать. Даже внука своего назвала в честь первого и последнего императора Византии – Константином. К трону Константинопольскому его готовила, заставив выучить греческий язык. Но, не сложилось…

«Ну, так, дай Бог, мы в этом историю подправим. У нас сложится!» – Александр не мог заставить себя стрелять в русских солдат.

«А что, если так?»

Вновь небольшой поворот стволом автомата. На этот раз палец решительно надавил на спусковой крючок. Выстрел! Потом еще один, еще. Четыре раза верный калаш дернулся в руках Чернышева. Четыре пули нашли свои цели, четыре лошади рухнули под своими седоками, получив горячий свинец в широкую грудь. Расстояние десять-пятнадцать метров, на котором находились казаки от саней для калаша, с его прямым выстрелом на 350 метров, было стрельбой в упор.

Александр правильно рассчитал. В горячке погони молоденький подпоручик не заметил, что фактически остался один. Несколько минут скачки и пятый выстрел.

– Стой! – скомандовал Чернышев и, соскочив с саней, подбежал к упавшему в снег офицеру.

Тот уже успел встать на колени. Увидев, подбегающего к нему «антихриста», офицер замахнулся палашом, но тут же получил по голове прикладом.

– Помогай! – Чернышев схватил подмышки обмякшего мужчину, потащил его к саням.

В ста метрах бежали казаки, размахивая шашками, стремясь выручить своего командира.

– Гони!

Сани стали набирать ход, удаляясь от преследователей. Те не успели добежать каких-то десять шагов.