Поляк несколько помедлил с ответом, но, когда он всхлипнул его заминка была вполне ясна и оправданна Фабио.

– Безумно, Фабио, безумно.

– Мне жаль старик, когда ты… Когда она тебя потеряла, во сколько?

– В шесть. Получается она меня все еще помнит, ведь помнит, верно? Наверняка думает, что я сбежал от нее, что я преступник… Не знаю, все что угодно, только не что-нибудь хорошее. Если бы я мог хотя бы объясниться или попросить у нее прощения, она ведь растет без отца, без опоры, ей наверно так тяжело, да и мне без нее никуда. – Немного обождав, он спросил: – Как ты думаешь Фабио, может быть, что когда нибудь…

– Не знаю, правда, не хочу разочаровывать тебя, не хочу говорить того, о чем сам не знаю, ведь я в таком же положении мой друг, я в той же проклятой яме. Твоя дочка в безопасности и это самое главное для тебя, разве не так?

– Да, именно так! Мне жаль Фабио, искренне жаль, что у тебя так все сложилось, ни один отец не хотел бы видеть, как его дочь страдает, ни одна дочь не захотела бы видеть, как ее отца избивают изо дня в день.

– Иногда иного выхода нет и остается только идти дальше, через страдания, боль и муку, как сквозь пламя, выжигая свою душу, теряя все хорошее и плохое, дабы однажды, в один момент стать совсем другим человеком, которому под силу пройти сквозь пламя похлеще.

Наступила тишина, которая уже не являлась для них непривычной, Фабио ровно, как и Поляк думал о чем-то.

– По жене не скучаешь? – Спросил Фабио нарушив тишину.

– Мало по малу, мы с ней немного отдалились друг от друга, в то время, когда были… Вместе. А ты?

– У меня и не было жены, Милена сирота, которая нашла меня, а может и я был сиротой пока вдруг не нашел ее. Она мой луч света во тьме, и если бы я знал, как плохо ее жизнь обернется со мной…

– Ну что же ты, Фабио! Если бы не Совет, то жили бы вы счастливо, не стоит винить себя в их тирании.

– Не стоило мне учить ее убийству.

– А зачем научил?

– Она с самых ранних лет видела во мне того, кого ей видеть не стоило, нас всюду окружало мое прошлое, а моя профессия хоть и осталась позади, все равно не покинула меня. Может так и было суждено нам скитаться вместе, убивая людей, которые стали бесполезными в этом жестоком мире? Разве мог я отказать дочери в том, чего она хотела больше всего… Быть похожей на отца.

– Знаешь Фабио, мне кажется хорошо, что я далеко от своей дочурки, кто знает, какая беда бы поджидала нас всей семьей, сейчас я расплачиваюсь за свои грешки собственной душой, Господи, спасибо тебе Фабио.

– Я и не сделал ровным счетом ничего, ты все понял сам.

– Нет мой друг, ты сделал даже больше, чем нужно.

– Может в самом деле так будет лучше и для тебя, и для нее. Все мы горазды сетовать на судьбу и испытания, но оборачиваясь назад понимаем, что они-то и делают нашу жизнь лучше, хоть и не всегда проходят так гладко как нам того хотелось бы. Годы бесследно проходят, дни медленно идут, а дела совершаются, куда же податься, когда вокруг тебя одно несчастье и куда деть счастье, когда приходит его время? Все сменяется подобно временам года, осень готовит нас к зиме а весна напоминает что скоро все пройдет и станет прекрасным и листья что упали в осень, вновь оживут и вырастут еще прекрасней и зеленей, вот и мы попав в капкан проблем, сделавшись из гусеницы в бабочку, подобно фениксу восстанем из пепла и взлетим с порывом ветра, обретая новую силу, но сейчас все что мы можем так это пожинать годы плена и ненастья даже не подозревая о том, что же нас ждет в дальнейшем.

Поляк всхлипнул и не дожидаясь вопроса от Фабио он оправдался: