Удивительно, что, давая выражение своим горячим антиеврейских чувствам, других подобного рода стихотворений Полоцкий в этом сборнике не поместил. Ни в одном до настоящего времени опубликованном стихотворении и ни в одном из стихотворений в рукописном варианте «Вертограда», которые мы могли просмотреть, нет ничего похожего на приведенное выше стихотворение. Со временем, возможно, новые антииудейские стихотворения Симеона Полоцкого будут найдены и прольют новый свет на его отношение к евреям и иудаизму.
В антистарообрядческом «Жезле» слово «жид» встречается лишь дважды. Первый раз это слово используется как обвинение против тех, кто использует и читает напечатанные за границей церковные книги, а во второй раз – против тех, кто изменил слова некоторых молитв. Можно предположить, что использование слова «жид» здесь является результатом полемического характера сочинения, в котором автор на передний план выносит обвинения и, таким образом, носит исключительно риторический характер[588].
В отличие от поэтических и полемических сочинений, в своих гомилетических произведениях Полоцкий весьма часто обращается к библейским и новозаветным евреям. Более 200 проповедей Полоцкого заключены в двух сборниках: «Обед душевный» и «Вечеря душевная».
В «Обеде», насчитывающем 688 страниц, содержатся воскресные проповеди, а «Вечеря», которая насчитывает более 700 страниц, состоит из проповедей на так называемые «господские» и богородичные праздники, в том числе включающие в себя проповеди на Великий четверг и Страстную пятницу. В этих проповедях мы находим обильные ссылки на «жидов» (очень редко), «евреев» (обычно в контексте цитирования Священного Писания) и «иудеев» (в преобладающем количестве).
Подробный анализ ссылок на евреев и иудаизм выходит за пределы нашего исследования, поэтому я осмелюсь ограничиться только самыми важными мотивами или основными тенденциями, которые можно увидеть при самом поверхностном чтении текстов, входящих в эти два гомилетических сборника.
Как и следует ожидать, отсылки на евреев и их религию обычно носят негативный характер. В них евреи по причине их духовной слепоты, неблагодарности и неверия обличаются за отказ признать Иисуса Мессией. Их вера несовершенна. Евреи убили Христа (выражение «богоубийцы», как правило, чаще всего встречается в проповедях на Страстную пятницу)[589]. Евреи – «богоненавистницы» (проповедь на Страсти Христовы)[590], «жестоковыйные» и т. д. Они из зависти зарыли крест Господень (проповедь на праздник Воздвижения Креста Господня)[591], ворчат по поводу поста и спрашивают о его смысле и значении (проповедь на Сырную неделю)[592]. Самаритянки чтят Христа, в то время как евреи отвергают его[593]. Вместо Христа евреи признают Антихриста и возносят ему хвалу (вторая проповедь на 35-е Воскресение после Пятидесятницы). Приведенные выше выражения характерны для Полоцкого и в других случаях, когда он пишет о евреях и иудаизме. Ни одно из них не было оригинальным. Вместе с тем дальнейшее исследование и систематизация подобных антиеврейских высказываний даст нам представление о месте таких выражений в антииудейской литературе.
Между тем не все высказывания о евреях и иудаизме носят негативный оттенок. По крайней мере в двух случаях евреи выступают как образцы для подражания, которым надо следовать. В первом случае (общая проповедь на Воскресение) Полоцкий сравнивает строгое соблюдение евреями субботы, в частности подчеркивая полное прекращение в этот день выполнения тяжелых работ, и противопоставляет верность евреев заповедям поведению православных[594]. Второй случай – это пример из проповеди на День памяти 7 святых мучеников Маккавеев. Полоцкий приводит в пример Елеазара, который выбрал мученическую смерть, но не съел свинину. Для Симеона, как и для христианской традиции – это символ несгибаемости и стремления соблюсти максимальную строгость в соблюдении заповедей[595].
Наш анализ антиеврейских мотивов в творчестве Симеона Полоцкого не является исчерпывающим. Б настоящей статье приведены наиболее характерные для Полоцкого еврейские образы. Многие вопросы об антииудейских образах в творчестве Симеона Полоцкого нуждаются в дальнейших исследованиях. Мы надеемся, что настоящая статья подняла ряд вопросов и смогла ответить на некоторые из них.
Д.-П. Химка (Университет Альберты, Канада)
Образ евреев в украинской иконе XIV–XVIII вв.[596]
Настоящая статья посвящена характеристике образа евреев в украинском сакральном искусстве с XIV по XVIII в.[597]. Мы не ставили своей целью детальное исследование костюма[598] или углубленное изучение тех или иных аспектов в истории иконописи. Наша цель более скромная – анализ некоторых аспектов восприятия евреев в христианском мировоззрении через призму их изображения в украинской иконописи. При раскрытии подобной тематики мы ставили перед собой три задачи: во-первых, показать роль, значение и место ветхозаветного нарратива в украинской средневековой сакральной живописи; во-вторых, найти отражение в иконописи «еврейства» Христа, Богоматери и других новозаветных героев и, наконец, в-третьих, обнаружить в украинской иконописи полемические антиеврейские мотивы.
В христианском и в том числе в украинском сакральном искусстве ветхозаветные персонажи исполняют роль предвестников Нового Завета, символизируя встречу Ветхого и Нового Завета. Наиболее яркий тому пример – изображения пророков на фоне молящейся Богоматери. На украинских иконостасах икона Одигитрии в окружении 12 пророков[599], каждый из которых держит свиток с пророчествами о рождении мессии, как правило, помещалась в поместном ряду (чине на уровне дверей) (ил. 1). Подобного рода иконы встречаются также в Сербии, России и Румынии[600]. Б Западной Украине[601] в XVII в. пророки создавали самый верхний иконостасный чин[602] (ил. 2).
Моисей и Илия появляются на иконах Преображения Господня, которые составляют праздничный чин иконостаса[603] (ил. 3).
Иконы пророка Илии на Украине не были так распространены, как на Балканах или в России[604] (ил. 4). Первосвященники Мельхиседек и Аарон, служившие прообразом христианского священства, обычно изображались на северной и южной дьяконовских дверей иконостаса[605] (ил. 5).
Наиболее популярный ветхозаветный иконописный сюжет – ветхозаветная Троица (Гостеприимство Авраама), на которой обычно изображаются три ангела[606], а иногда также Авраам и Сара[607] (ил. 6). Эта икона была широко распространена по всему православному миру. Ветхозаветные сюжеты и образы, непосредственно не связанные с новозаветной семантикой, появляются также на иконах архангела Михаила. Чаще всего это иконописный сюжет о жертвоприношении Исаака и вхождении евреев в Землю Обетованную (ил. 7–9)[608]. Различные варианты икон с изображением чудес архангела Михаила хорошо известны в византийской традиции[609]. Весьма редко в украинской иконографии можно найти другие ветхозаветные сюжеты. На одной из икон середины XVII в. изображен Даниил в пещере со львами[610]. С этого времени также сохранилась миниатюра, изображающая Моисея со скрижалями Завета[611]. На этой миниатюре особенно интересно то, что ветхозаветные евреи изображены в одеждах современных художнику польско-украинских евреев, а не в архаических библейских одеяниях (ил. 10). В ерминии XVIII в. Дионисия Фурноаграфиота даны инструкции по написанию и изображению более 200 ветхозаветных сцен и образов, однако в украинской иконографии такое богатство ветхозаветных сюжетов не нашло должного применения[612].
Образы, изображенные на иконостасе, в том числе на праздничном чине, имели своими прототипами библейских героев еврейского происхождения: Иисус, Богоматерь, Иоанн Креститель, 12 апостолов (включая 4 евангелистов). Однако с учетом религиозных различий между евреями и христианами, Нового и Ветхого Завета, репрезентация их как евреев крайне проблематична. Между тем исследование этноисторических «маркеров еврейства» новозаветных иконописных образов представляется весьма плодотворным. Наиболее яркое выражение еврейского происхождения Богоматери и ее сына Иисуса обнаруживается в описании их генеалогии. Существует весьма интересная икона Рождества XVIII в., на которой изображено генеалогическое древо Христа[613] (ил. 11). Эта икона была создана школой Киево-Печерского монастыря, которая отличалась своим новаторством. Более традиционным и широко известным как в восточном[614], так и в западном христианстве[615] является мотив Древа Иессеева (Ис. 11). Этот мотив также появляется на некоторых украинских иконах и фресках[616]. Однако следует сказать, что свое наибольшее развитие мотив Древа Иессеева находит в других формах украинского сакрального искусства, особенно с XVII в. Так, Древо Иессеево вырезали на царских вратах[617], вышивали на епитрахили[618], инкрустировали золотом и серебром на Евангелиях[619]. Оно также служило орнаментом на титульных страницах других религиозных книг[620] (ил. 12). На этих изображениях еврейская родословная Марии и Иисуса восходит к Иессею, а через него к Давиду и Соломону.
На иконах Благовещения Деву Марию часто изображали с мотком пурпурных нитей, которые она пряла для храмовой завесы[621] (ил. 13). Наиболее ярко связь Богоматери с Ветхим Заветом проступает на иконах Сретения. Храм является олицетворением еврейской религии, а дева Мария участвует в иудейском обряде, который совершает священник Захария[622] (илл. 14). Тематически близка к Сретению икона Введения во Храм, на которой младенца Иисуса приносят в Храм для совершения обряда обрезания[623] (ил. 15). Наконец, другой иконой, символизирующей связь новозаветных героев с их еврейским окружением, является икона Входа Господня в Иерусалим (ил. 16–17). На ней Иерусалим может изображаться как еврейский город, а его жители, евреи, предстают перед зрителем в своих традиционных одеждах[624]. Подобного рода иконы были особенно широко распространены и на латинском Западе[625]. Между тем следует отметить, что в иконографии нет ничего, что бы выражало связь с еврейством апостолов и даже Иоанна Крестителя, которого считают последним из пророков.
Полемические образы
Полемика христианства с иудаизмом стара, как и само христианство. Антиеврейские мотивы отразились в сакральном христианском искусстве, в том числе и в украинской иконописи. Антиеврейская тематика наиболее ярко проявляется в трех иконописных сюжетах: Страсти Христовы, Успение и Страшный суд. Реже антиеврейская полемика отражается в иконах, посвященных мученичеству св. Стефана.
В западноукраинских иконах Страстей Христовых соединились как традиционные византийско-православные, так и римско-католические иконографические элементы[626] (ил. 18). Страстные иконы могут изображать несколько сцен. На этих иконах, как правило, изображается участие евреев в аресте, в пытках и казни Мессии. На иконах страстного цикла присутствие евреев обязательно, как, например, в сцене, изображающей Христа перед первосвященниками Анной[627], Каиафой[628] и царем Иродом[629]. Евреи изображаются в подчеркнуто еврейских одеждах, например, в сценах подкупа Иуды[630] (ил. 19). Евреи могут бичевать[631], надевать терновый венец[632] или распинать Христа[633]. На таких иконах иногда приводится цитата из Матфея (Мф. 27: 25), которая указывает на ответственность евреев за смерть Христа: «Кровь его на нас и на детях наших»[634] (ил. 20).