В 1944 году из числа галичан немцами была создана дивизия СС «Галичина» численностью в 11 тыс. человек. Присяга членов дивизии была такой же, как у членов других добровольческих подразделений Третьего рейха: «Я служу тебе, Адольф Гитлер, как фюреру и канцлеру германского рейха верностью и отвагой. Я клянусь покоряться тебе до смерти. Да поможет мне Бог!»[107] Как видим, ни о какой Украине речи и быть не могло. Командовали дивизией также немецкие офицеры. Дивизия принимала участие в карательных акциях. В дальнейшем она вступила в единственное боевое столкновение с Советской армией под Бродами в июле 1944 года и была почти полностью уничтожена. На самом завершающем этапе боевых действий дивизия отошла на территорию, занятую англичанами, и была интернирована. Отметим также, что украинские эсэсовцы, оказавшись в лагере для интернированных в окрестностях Римини (Италия) были отделены от немецких солдат. Из-за вмешательства Ватикана англичане изменили их статус с военнопленных на «сдавшийся вражеский персонал». Эта переквалификация позволила не передать их Советскому Союзу так, как это было сделано в отношении остальных коллаборационистов из СССР.
Галиция была освобождена весной 1944 года. В 1944–1945 годах 750 тыс. уроженцев края влились в советскую армию-победительницу. Половина из них за боевые заслуги удостоилась государственных наград, а 23 человека стали героями Советского Союза.
Впрочем, мир здесь не наступил и после бегства немцев, так как украинские националисты начали вооруженную борьбу против советской власти. Следует заметить, что среди бандеровцев далеко не все были свидомыми украинцами. Большинство ушло в лес в 1944 году, уклоняясь от призыва в Советскую армию, что каралось по законам военного времени. Многие примкнули к бандеровцам, поскольку были замараны сотрудничеством с оккупантами, участием в расправах над евреями и поляками. Был и социальный фактор, подтолкнувший многих галичан в ряды бандеровцев. После ликвидации польского помещичьего и осаднического землевладения в 1939 году, а также исчезновения еврейского ростовщичества (вместе с евреями) крестьяне Галиции стали считать себя хозяевами бывшей панской земли, которую вдруг заняли «москали». Вместе с советской властью в 1944 году на запад Украины вернулась коллективизация и прочие прелести «социалистического строительства». Это не могло понравиться местному разбогатевшему крестьянству (кулачеству, по советской терминологии). В результате началась вооруженная борьба. Как видим, война с бандеровщиной в западных областях Украинской ССР была продолжением российской гражданской войны 1918–1922 годов. О главарях бандеровского движения в свое время их хозяева – немцы, высказывались не очень лестно. Так, полковник Генерального штаба немецкой армии Карл-Фридрих-Вильгельм фон Роде отмечал: «Руководство украинских повстанцев в своем большинстве воры и проходимцы – гнилой человеческий материал»[108]. Но в тех конкретных условиях именно такие кадры и были нужны «движению».
Хотя сам Степан Бандера, живший после войны в Западной Германии, вряд ли был способен вообще чем-либо руководить (командовал боевиками в Галиции Роман Шухевич), но движение почему-то стало носить имя Бандеры. Его ликвидация советскими спецслужбами в 1959 году окончательно сделала его имя символичным. С точки зрения пропаганды, разумеется, было выгоднее оставить Бандеру в покое и дать ему умереть в немецком сумасшедшем доме, чем превратить в мученика идеи. В настоящее время вся Галиция (и некоторые другие области Украины) покрыты памятниками Бандере. Правда, на памятниках предстает молодой атлетически сложенный человек со взором фанатика, а вовсе не толстый плешивый обрюзгший коротышка (ростом 1 м 59 см) с кривыми ногами (последствия перенесенного в детстве рахита), каким был Бандера в те годы, когда он как бы «руководил» вооруженным движением имени себя. Следует напомнить, что вечные распри среди самостийников продолжались и в условиях, когда все движение переживало крах. Так, помимо бандеровцев, оставались еще воюющие с ними мельниковцы. А в феврале 1954 года состоялся очередной раскол ОУН, в результате чего появилась еще «закордонная ОУН» («ОУН за границей»), в которой сразу было два руководителя – Лев Ребет (кстати, еврей по происхождению, классический профессиональный украинец) и Зиновий Матла.
Несколько иной характер приняло бандеровское движение в тех землях, что и после 1945 года остались в Польше, в Закерзонье. Но об этом поговорим далее.
Всего через ряды так называемой УПА за 1944–1954 годы, по подсчетам украинского историка А. В. Кентия, прошло не менее 100 тыс. боевиков[109].
Ответные меры на бандеровщину не замедлили последовать. 31 марта 1944 года вышло распоряжение НКВД СССР № 7129, которым утверждался порядок и перечень лиц, подлежащих ссылке в отдаленные районы СССР членов семей и активных повстанцев. Согласно ей, ссылке подлежали все совершеннолетние члены семей оуновцев и активных повстанцев, как арестованных, так и убитых при столкновениях. Высылаемым разрешалось брать с собой до 500 кг вещей и имущества (вес продуктов не ограничивался).
Всего с 1944 по 1952 год было депортировано 203 тыс. человек, из них большинство составляли «бандпособники». Жуткие цифры в миллионы высланных в Сибирь, которыми любят потрясать чувства публики, являются, мягко говоря, преувеличенными.
Одновременно объявлялись амнистии для тех, кто был готов сдаться властям. Амнистии объявлялись в марте и ноябре 1944 года, в мае 1945-го, в декабре 1947-го, в декабре 1949-го. За период с февраля 1944 по июль 1946 года добровольно сдались 52 452 человека. В справке министра внутренних дел УССР Тимофея Строкача от 28 мая 1946 года отмечалось: «Если на 1 января 1945 года насчитывалось 58 208 участников банд, то на 25 мая 1946 года их числится 1247 человек»[110]. Впрочем, несколько позднее, в 1947–1948 годах, после начала коллективизации, численность бандеровских формирований вновь стала расти. По данным МТБ, на 1 января 1947 года в вооруженном подполье насчитывалось 530 боевых единиц и 4456 бойцов. На 3 марта 1948 года на учете в западных областях Украины было 647 организаций численностью 3176 человек, 188 «бандгрупп» численностью 1229 человек и 2019 «бандитов-одиночек», всего 6424 человека[111].
Война с самостийниками на советской Украине была долгой и ожесточенной. Достаточно сказать, что только войска министерства внутренних дел и Советской армии потеряли 6223 человека, в том числе 5635 убитыми[112]. Общее число погибших бойцов ОУН-УПА составило 155 108 человек. Явилось с повинной 76 753 человека. Арестовано за принадлежность к повстанцам 103 866 человек, из них 87 756 было осуждено[113]. То обстоятельство, что количество убитых боевиков превышало численность УПА, объяснялось тем, что в перечень убитых, арестованных, сдавшихся входили «бандпособники», члены самостоятельных, никому не подчиненных банд, дезертиры из Советской армии, уголовники и случайные люди, оказавшиеся под огнем.
Но главную роль в разгроме бандеровщины сыграли «истребительные батальоны», состоящие из местных жителей. К январю 1951 года из них было организовано 6158 групп охраны общественного порядка численностью около 54 тыс. человек. На них же и пришлась большая часть потерь. Жертвами повстанцев стали 30 676 человек гражданского населения. По словам известного исследователя Второй мировой войны М. И. Семиряги, «по официальным данным, от террора ОУН и в борьбе против нее погибло не менее 60 тыс. советских граждан. Среди них было 30 секретарей райисполкомов, 37 секретарей обкомов и райкомов комсомола, сотни депутатов областных, районных и местных советов, 50 православных священников, а также свыше 30 тыс. других активистов»[114].
В 2002 году украинскими исследователями были опубликованы более точные цифры. По данным 10-го (архивно-учетного) отдела КГБ при Совете министров УССР, суммарные потери советской стороны в 1944–1953 годах насчитывали 30 676 погибших, среди которых: сотрудников НКГБ-МГБ – 678 человек; сотрудников органов внутренних дел – 1864; военнослужащих внутренних, погранвойск и Советской армии – 3199; участников истребительных батальонов – 2590; работников аппарата комсомола, КП(б)У и органов советской власти – 3504; колхозников и селян – 15 355; рабочих – 676; представителей интеллигенции – 1931 (включая 50 священников); детей, стариков, домохозяек – 860. Подполье совершило в указанных годах 14 424 операций[115]. Вероятно, общее число погибших может быть увеличено с 30 тыс. примерно до 35 тыс., так как в данной сводке не учитываются убитые повстанцами люди, чьи тела найдены не были и которые по сию пору значатся пропавшими без вести.
Вообще-то, Карпатские горы, густо заросшие лесами, являются идеальным краем для партизанской войны. В принципе, здесь можно было организовать масштабную герилью типа Югославии 1941-44 годов. Однако для этого требовалось одно: полная поддержка или хотя бы благожелательный нейтралитет местного населения. И хотя действительно бандеровцы в ряде мест имели серьезную поддержку среди местных жителей, все же говорить о «всенародной войне» не приходится. Собственно, бандеровцы и не рассчитывали на победу, а просто ждали, когда начнется новая мировая война и на Украине высадятся американцы, и тогда они, бандеровцы, смогут вновь вернуться к любимой работе карателей на благо новых хозяев. Об этих настроениях повстанцев УПА свидетельствует, как ни парадоксально, распространение схронов, что является своего рода символом бандеровского движения, как, впрочем, и прибалтийских «лесных братьев». Заметим, что ни советские партизаны в Белоруссии, ни партизаны Тито в Югославии, ни латиноамериканские герильерос, ни вьетконговцы во Вьетнаме никогда не строили массивных схронов. Эти схроны, представлявшие собой оборудованную яму, сверху прикрытую замаскированным люком, позволяли порой месяцами прятаться в земле, не вылезая на поверхность. Такие убежища предназначены для того, чтобы укрываться и пережидать, но не для того, чтобы вести маневренную партизанскую войну.
Боевые действия против бандеровцев продолжались довольно долго. Так, в 1946 году произошло около 2 тыс. боев и вооруженных стычек, в 1948-м – около 1,5 тыс. В марте 1950 года был уничтожен главком УПА Роман Шухевич, что окончательно привело движение к агонии. Как бы то ни было, в 1954 году повстанцы осуществили всего лишь 13 акций, включая 7 терактов. Последний командующий УПА Василий Кук был арестован 24 мая 1954 года. Из заключения он обратился с воззванием к членам УПА с призывом прекратить вооруженную борьбу. К марту 1955 года на территории Западной Украины было зарегистрировано всего 11 боевых групп (32 человека), 17 боевиков-одиночек и 500 человек в розыске[116]. В целом бандеровщина была ликвидирована, и Западная Украина впервые за 600 лет стала частью единого восточного славянства.
Галиция за период 1939–1950 годов пережила радикальнейшие этнические изменения. Потери украинской части жителей Галичины в период немецкой оккупации составляли около 875 тыс. погибших и 300 тыс., вывезенных в Германию. На протяжении 1941–1944 годов население галицких областей уменьшилось на 60 %. Сразу после войны край продолжали покидать отдельные категории населения и прибывать в него другие.
Почти полностью исчезло в Галиции столь многочисленное польское население. Уже осенью 1944 года, по договору с коммунистическим правительством Польши, подписанному в Люблине 9 сентября 1944 года, началось выселение поляков Галиции в Польшу (часть, впрочем, бежала от «москалей» и от бандеровцев добровольно). За 1944–1946 годы из трех областей Галичины в Польшу выехало 812 688 человек (из них 352 тыс. – из Львовской области, 229 тыс. – из Тернопольской, 228 тыс. – из Ивано-Франковской). Последние поляки, примерно 217 тыс. человек, выезжали в Польшу из Галиции к 1958 году.
В результате из полуторамиллионного польского населения Галиции в 1959 году осталось только 93 тыс. человек. В основном это были польки, вышедшие замуж за украинцев. Малочисленные поляки стремительно ассимилировались среди украинцев, и в 1989 году поляков Галиции осталось 37 тыс. человек, что составляло 0,7 % всех жителей! Так закончилась шестивековая история галицкой Полонии.
Еврейское население погибло почти полностью в период немецкой оккупации. Немецкое население бежало вместе с немецкой армией. В результате край стал почти полностью этнически «чистым». Доминировали в населении теперь русины, практически полностью усвоившие украинскую идентичность. Украинизацию усилило прибытие полумиллиона русинов (точнее, 482 170 человек) из Закерзонья.
Еще больше сблизила Галичину (теперь край можно было называть русским словом) ликвидация главной идеологической силы западноукраинского отщепенства – униатской церкви. Хотя даже не симпатизирующие украинским самостийникам (которым, впрочем, мало кто в мире симпатизирует) заявляют, что разрыв унии и возвращение в православие были реализованы по приказу Сталина, но на деле стремление вернуться к вере предков существовало в Галиции всегда. В православие еще в начале 1930-х годов обратилась вся Лемковина. Даже среди части духовенства униатской церкви возникло стремление к «очищению» восточного обряда от латинских заимствований. Сразу после победы стремление к разрыву унии охватило и мирян, и духовенство. Инициатором возврата в православие стал священник Гавриил Костельник (1886–1948).
В марте 1946 года во Львове состоялся церковный собор, на котором голосами подавляющего большинства (997 из 1270 священников) уния была расторгнута. Гавриил Костельник, инициатор разрыва с Ватиканом, заплатил за это жизнью. Он был убит бандеровцами прямо на пороге своего храма. Вообще, священников, вернувшихся в православие, убивали в не меньшем количестве, чем членов компартии. При этом советские власти относились к униатам с поразительным гуманизмом. Лишь 35 униатских священников были арестованы[117], причем не за веру, а за политику.