– Я думал об этом, и даже если ты не хочешь быть со мной, я все равно сделаю каминг-аут. И я никогда не стану автором песен, если мне не разрешат писать то, что мне нравится; у меня всегда будет одна рука, связанная за спиной. И все то, что я сказал о Saturday, не относится к нам. Только к Джеффу. Я не горю желанием покидать группу, меня все устраивает, но я хочу уйти от него. Наверное, мы не сможем, не знаю. Но я очень этого хочу.

Он бросает цветы рядом с собой.

– Ух ты. Это первый раз, когда я действительно уверен в тебе.

– Ну, серьезно. Я должен делать это почаще, это здорово. Я типа неудержимый.

Он смеется, наконец-то улыбаясь.

– Звучит как стихи, которые ты бы записал в свой блокнот.

– Ох. Справедливо. Знаешь какие-нибудь слова, которые рифмуются с «неудержимый»?

– Ничего не приходит на ум. – Он делает глубокий вдох, и его плечи расслабляются. – Спасибо тебе. Ты не представляешь, как сильно мне нужно было все это услышать.

– Итак, мы снова вместе?

– Зак, мы не расставались. Мне просто нужно было знать, что ты уверенно шагаешь рядом со мной, а не тащишься, брыкаясь и крича. – Он улыбается и подходит ближе. – Мне кажется или это похоже на фильм, где нарастает музыка и мы целуемся под дождем?

Я оглядываюсь вокруг. Никакой музыки, только слабое стрекотание сверчков в траве. Мне всегда нравился этот звук.

– О, правда? – спрашиваю я. – А мы должны, ну знаешь, сделать это?

Он хватает меня за рубашку, притягивает к себе и целует.

Теперь, когда мы с Рубеном собрались совершить каминг-аут, мы приняли совместное решение рассказать остальным членам группы о наших планах.

Наступило утро после моей громкой тирады, мы в спальне Рубена с включенным Zoom. Джон уже ждет, но Энджел еще не присоединился, хотя видел ссылку в групповом чате.

– Ты уверен в этом? – спрашивает он.

– Полностью. А ты?

Он кивает.

Энджел выходит на связь, а затем Рубен начинает звонок.

– О, привет, красивая прическа, – говорит Энджел.