– Я вас знаю? – спрашивает она.

Я незаметно кладу фотографию в карман.

– Да, – отзываюсь я. – Мы старые друзья.

– Хорошо, – уверенно произносит она. – Потому что мне кажется, я не справлюсь в одиночку.

Я думаю о медперсонале, который может зайти к маме в любой момент. Я думаю о том, смогу ли, если вновь подхвачу этот вирус, выжить во второй раз.

– Ты не обязана делать это в одиночку, – говорю я маме.

Я осознаю, как сильно опаздываю домой, только когда сажусь в такси и вижу кучу сообщений от Финна на телефоне и шесть пропущенных вызовов.

– Где ты была? – спрашивает он, хватая меня за руку ровно в тот момент, как я переступаю порог. – Я думал, с тобой случилось что-то ужасное.

«Так и есть», – про себя говорю я.

Я ставлю на пол ящик с инструментами, который захватила с собой из дома.

– Я потеряла счет времени, – объясняю я. – У моей мамы диагностировали ковид. В «Гринс» началась эпидемия. Мне сказали, что я не могу с ней увидеться.

Пальцы Финна сжимаются на моей руке.

– Боже, Диана, чем я могу помочь? Как тебе, должно быть, тяжко, что ты не можешь ее повидать… – (Я молча отвожу взгляд.) – Диана?..

– Она умирает, а я в свое время подписала отказ от реанимации. Шансов на то, что она поправится, практически нет. – Я ненадолго замолкаю. – Никто не знает, что я была у нее в комнате.

Пока. В конце концов кто-нибудь заметит щель в пластике веранды.

Финн отпускает мою руку и отходит:

– Ты была в комнате пациента с положительным тестом на ковид?

– Она не просто какой-то пациент…

– Без маски?..

– Да, я сняла свою маску, – признаюсь я. Теперь мне это кажется смешным. Рискованным. Натуральное самоубийство. – Иначе она бы испугалась и не узнала меня.