На самом деле я даже не знаю, здесь ли она. Насколько мне известно, всех резидентов с положительными тестами на ковид переселили в совершенно другое место.

Я дергаю раздвижную дверь, ведущую с веранды в квартиру, и она открывается. Слава богу, мама всегда забывает запереть ее!

Я на цыпочках брожу по комнате, тихонько зовя маму по имени:

– Мам? Ханна?

Свет выключен, телевизор – тоже. В полумраке комнаты он напоминает мне слепой, пустой глаз. Дверь в ванную открыта, но и там никого нет. Я слышу чьи-то голоса и следую за ними по небольшому коридорчику к маминой спальне.

Мама лежит в постели, по пояс укрытая одеялом. Рядом с ней тараторит радиоприемник, идет какая-то передача по Национальному общественному радио о белых медведях и таянии ледников. Как только я появляюсь в дверях, она поворачивает голову в мою сторону. Ее глаза лихорадочно блестят, щеки раскраснелись.

– Кто здесь? – В ее голосе слышится паника.

Я вспоминаю, что все еще в маске, которую надела в такси, а когда я приходила к ней и находилась на открытом воздухе, то была без нее. Может быть, она не узнает во мне свою дочь, но она точно узнает в моем лице посетителя, который бывал у нее раньше. Правда, сейчас мама больна и напугана, а я незнакомец, чье лицо наполовину скрыто куском ткани.

У мамы ковид.

Финн ежедневно внушал мне, как мало мы знаем об этом вирусе, но я рассчитываю, что у меня все еще есть антитела. Я поднимаю руку и снимаю резинку от маски с одного уха, оставляя ее болтаться на другом.

– Эй! – тихо говорю я. – Это всего лишь я.

Мама тянется к тумбочке за очками, но заходится в приступе кашля. Ее волосы спутались, и сквозь светлые пряди проглядывает кожа головы. В этом есть что-то такое нежное и детское, что у меня перехватывает дыхание.

Мама надевает очки и снова смотрит на меня:

– Диана, прости, родная… Я сегодня не очень хорошо себя чувствую.

Я прислоняюсь к дверному косяку, чтобы не упасть. Уже много лет мама не называла меня по имени. До ковида в разговорах с персоналом она называла меня «той женщиной» и никогда не подавала виду, что знает о нашей родственной связи.

– Мам? – шепчу я.

Она похлопывает по кровати рядом с собой и приглашает меня сесть рядом:

– Посиди со мной.

Я опускаюсь на край постели.

– Тебе что-нибудь принести, мам?