Твой отец поклялся мне в этом, и я ему поверила. Правда, по прошествии нескольких лет я уже не столь непоколебимо уверена, что он сказал правду, но теперь в моем сердце накопилось слишком много горечи.

Итак, он попросил моей руки, а спустя три месяца в Мюнхене состоялась наша свадьба. К тому времени у твоей тети вырос уже весьма заметный животик, который отчетливо выпирал из-под ее красного кружевного платья, в которое она нарядилась на нашу свадьбу. Барон так и светился от гордости, что скоро снова станет отцом, и все вокруг были счастливы, кроме одной меня: ведь я-то знала, чьим сыном в действительности является этот ребенок.

Правда, в конце концов барон тоже всё узнал. Но узнал не от меня. Я никогда не попрекала сестру этим ее проступком и вообще никому об этом не рассказывала - просто потому, что всегда была трусихой. Но рано или поздно правда всё равно должна была выйти наружу, и в конце концов Брунхильда сама высказала ее прямо в лицо барону, чтобы хоть как-то отомстить за его бесчисленные измены. Я, конечно, не знаю точно, как это произошло, но, так или иначе, барон всё узнал, и именно в этом в какой-то степени кроется причина того, что случилось потом.

Почти сразу после свадьбы я забеременела. Ты появился на свет в то время, когда твой отец со своей последней миссией отправился в Африку. Письма, которые он мне писал, были весьма мрачными, и хотя я тогда и не понимала, в чем здесь дело, но чувствовала, что эта миссия нравится ему всё меньше и меньше.

А потом он внезапно перестал писать. Последнее письмо, которое я получила, пришло из Управления Императорского флота, и в нем сообщалось, что мой муж дезертировал, и что в случае, если он объявится, я обязана поставить в известность власти.

Узнав об этом, я долго плакала. Я не знаю, что толкнуло его на этот шаг, да и не хочу знать. После смерти Ханса Райнера я узнала о нем много такого, что не имело ничего общего с тем прекрасным образом, который я создала в своем воображении. Именно поэтому я и не хотела рассказывать тебе об отце, он был отнюдь не тем человеком, которым ты мог бы гордиться.

В конце 1904 года твой отец вернулся в Мюнхен, но я об этом не знала. Он вернулся тайно, вместе со своим помощником, неким Нагелем, который всегда сопровождал его в поездках. Вместо того, чтобы вернуться домой, он нашел убежище в особняке твоего дяди-барона. Оттуда он прислал мне короткую записку, передаю тебе ее содержание слово в слово:

"Дорогая Илзе! Я совершил большую ошибку и теперь пытаюсь ее исправить. Я обратился за помощью к твоему зятю и еще к одному хорошему другу, надеюсь, они смогут мне помочь. Порой величайшие сокровища скрываются там же, где и величайшее разрушение., по крайней мере, я всегда был в этом уверен. Любящий тебя Ханс".

Я так и не смогла понять, что твой отец хотел этим сказать. Снова и снова я перечитывала его письмо, пока не выучила наизусть, но потом сожгла его, опасаясь, что оно попадет в недобрые руки.

Что касается смерти твоего отца, то я знаю лишь, что он остановился в особняке фон Шрёдеров и что в ту ночь у них вышел спор, и в этом споре твой отец погиб. Труп сбросили с моста в Изар в предрассветные часы.

Мне неизвестно, кто убил твоего отца. Я передаю тебе лишь то, что мне в свое время рассказала твоя тетя, но ее тоже не было в гостиной, когда это случилось, и она сама ничего не видела. Она рассказала мне об этом, заливаясь слезами, и я поняла, что она по-прежнему в него влюблена.

Юрген - мальчик, которому Брунхильда дала жизнь - как две капли воды похож на твоего отца. Неудивительно, что Брунхильда всегда беззаветно его любила. Той ночью начались и другие ужасные события.

Я, растерянная и перепуганная, согласилась на предложение Отто переехать к ним. Почему Отто так поступил? Видимо, он хотел хотя бы отчасти искупить свою вину за то, что они сделали с Хансом, а также отомстить Брунхильде за измену, чтобы я маячила у нее на глазах, постоянно напоминая, что Ханс предпочел меня. А Брунхильда, в свою очередь, хотела отомстить мне - за то, что я отняла у нее мужчину, на которого она положила глаз, несмотря на то, что этот мужчина никогда ей не принадлежал.

У меня не было другого выхода. Когда спустя несколько лет его официально объявили мертвым, выяснилось, что он не оставил нам ничего, кроме долгов. Его тело так и не нашли. А нам с тобой пришлось жить в этом особняке, в котором нас ненавидели.

Я должна сказать тебе еще кое о чем. Я никогда не считала Юргена просто племянником; я считала его твоим братом. Несмотря на то, что его родила Брунхильда, для меня он был как родной сын. Я так и не смогла дать ему настоящей материнской любви, но, тем не менее, он был частичкой твоего отца, человека, которого я любила всей душой. Когда я смотрела на него, мне казалось, что Ханс снова со мной.

Мои трусость и эгоизм повлияли и на твою жизнь, Пауль. Я не хотела, чтобы на тебя повлияли обстоятельства смерти отца. Поэтому я лгала и скрывала правду, чтобы ты, повзрослев, не занимался бессмысленной местью. Прошу тебя, не делай этого.

И если это письмо всё же попадет в твои руки, хоть я в этом и сомневаюсь, я хочу, чтобы ты знал, что я очень тебя люблю, и что я так поступала лишь для того, чтобы тебя защитить. Прости меня.

Твоя любящая мать

Илзе Райнер".