Это мнение разделяет Королева, что объясняет, почему она спокойно провела последние несколько лет, создавая от своего имени столько новых организаций Содружества. Их работа тщательно спланирована так, чтобы держать политиков на расстоянии, свести расходы к минимуму и дать дорогу молодежи. Именно поэтому Королева так тщательно отнеслась к подготовке приема в честь Индии. Ведь Индия – экономический центр ее Содружества, не говоря уже о том, что там проживает половина из 2,4 миллиарда граждан Содружества. Прием – первое из многих мероприятий, предшествовавших тому, что стало одним из самых гламурных и заметных этапов в истории организации, – Лондонскому саммиту Содружества в 2018 году. Это станет событием, на котором в канун своего девяностодвухлетия Королева незаметно передаст эстафету следующему поколению королевской семьи, уверенная в том, что ее Содружество снова движется по восходящей траектории. Однако Содружеству, как и прежде, нужна британская монархия, обеспечивающая блеск и преемственность.
– Нет никаких сомнений в том, что Королева является магнитом, – говорит бывший тогда министр иностранных дел Борис Джонсон, смешиваясь с гостями на приеме в честь Индии. – Лунное притяжение королевской харизмы невероятно важно для Содружества, так было всегда и так будет всегда.
Однако путь к этому был тернист.
Нападки
Знаменательные турне Королевы по таким странам, как Индия и Гана, отражали настроения всего быстро расширяющегося Содружества. По мере того как все больше и больше колоний стремились к независимости, отцы-основатели этих молодых демократий стали относиться к Королеве как к надежному другу и союзнику, а не безразличному правителю. Она уже отвела «бабушкин дом» для общего пользования Содружества, дав понять, что Мальборо-хаус должен сохранить свой статус королевского дворца, чтобы наделить организацию дополнительным королевским престижем. Так кто же на самом деле должен был управлять этим новым Содружеством? Несмотря на заявления о том, что все члены имеют «равный статус», британское правительство полагало, что это по-прежнему его дело. В конце концов, именно в Лондон каждый год приезжали лидеры на свои конференции, где председательствовал британский министр. Ведь Британия более равна, чем все остальные?
Однако к середине шестидесятых у новых членов клуба появились иные мысли. Арнольд Смит, бывший в то время советником премьер-министра Канады, на встрече 1964 года стал свидетелем весьма показательного события. Британский государственный секретарь по делам содружества Дункан Сэндис выступил с речью, в которой представил деколонизацию как британский подарок миру. «Его речь была квинтэссенцией идеи
Внезапно его прервал голос африканца:
– Послушайте, господин председатель, давайте будем откровенны друг с другом, – сказал доктор Гастингс Банда из новой независимой Малави. – Вы, британцы, были не столь тупоголовы, как прочие империалисты. Вы вовремя осознали неизбежное и достойно приняли это. В этом ваше величие, и за это мы чтим вас. Но далеко не все происходило добровольно. Присутствовал значительный элемент убеждения, и многие из нас здесь были в числе убеждавших.
Затем он обошел вокруг стола, указывая на присутствовавших премьер-министров, включая его самого, которых в не слишком отдаленном прошлом британцы приговаривали к тюремному заключению. Если бы Неру, побывавший в заключении девять раз, не скончался в мае 1964 года, этот список был бы еще длиннее.
С идеей независимого управления Содружеством на той встрече 1964 года выступил Кваме Нкрума из Ганы. Главное, утверждал он, что Содружество не должны контролировать британцы. Хотя британское правительство отвергло эту идею, с ней согласились другие руководители, и в 1965 году Арнольд Смит был назначен первым Генеральным секретарем. Британское правительство сделало все возможное, чтобы поставить на место этого выскочку. На встрече министров финансов Содружества в 1965 году Смит обнаружил, что Британское министерство по делам Содружества взяло на себя план рассадки гостей и отвело ему место рядом со стенографистками. Он быстро сел рядом с председателем. На ежегодном приеме в Букингемском дворце для Дипломатического корпуса Королева и герцог с удивлением обнаружили Смита в самом конце очереди гостей, где он затерялся среди низших по дипломатическому статусу поверенных в делах.
– Что Вы тут делаете? – спросил его герцог.
– Это Ваш прием, сэр, – ответила супруга Смита Ева.
– Да, но вы же знаете, кто все это организует! – заговорщески отозвался герцог. – Министерство по делам Содружества.
Не прошло и недели, как после настоятельных «королевских намеков» в Уайтхолле Арнольду Смиту сообщили, что ему непостижимым образом присвоен особенный статус. В будущем его надлежало размещать при Сент-Джеймсском дворе[137] выше даже самого высокопоставленного посла.
Смитов часто приглашали поужинать
Через несколько недель после назначения Смита ему предстояло заняться проблемой первого крупного раскола в Содружестве, последовавшего за Односторонней Декларацией Независимости (ОДН) в управляемой белыми колонии Родезия. Это событие проявило различия взглядов «старых» и «новых» членов Содружества, поскольку первые продолжали неправильно оценивать глубину чувств последних, когда речь шла о колонизации и ее наследии. Как позже писал бывший Генеральный секретарь Содружества вождь Эмека Аняоку, «только люди, пережившие последние дни колониального правления, могут в полной мере оценить, насколько глубоко было заложено в сознании людей того времени чувство расового неравенства». Он отметил, что Сиака Стивенс, президент Сьерра-Леоне в шестидесятые годы, даже хотел учредить новую национальную награду; Стивенс планировал назвать ее орденом Комара в знак признания заслуг насекомого, которое в Западной Африке свело в могилу столько потенциальных европейских поселенцев и так сильно ограничило колониальные амбиции многих других. С точки зрения Стивенса и некоторых западноафриканских лидеров его поколения, нескорое признание хинина средством лечения малярии было настоящим благословением.
Односторонняя декларация независимости Родезии – и нерешительность Британии в этом вопросе – привела молодые африканские страны в ярость. Результатом стало возникновение важного прецедента. Содружество больше не считало себя обязанным собираться в Лондоне, поскольку оно покинуло покровительство британского правительства. Растущая фракция недавно освободившихся бывших колоний хотела проводить встречи на своих условиях. «Беседы у камина», привычные ранее, практически отходили в прошлое. В 1965 году африканские лидеры потребовали созвать экстренное совещание Содружества, чтобы выступить против белых правителей Родезии единым фронтом. Они хотели устроить встречу не в Лондоне, а в Нигерии. Британия, утверждали они, проявила крайнее лицемерие, не вмешавшись в мятеж белых в Родезии, тогда как на колониальное восстание черных в любом другом месте, несомненно, она ответила бы грубой силой. Пэтси Робертсон, бывшая ямайская журналистка, много лет возглавлявшая в Мальборо-хаусе отдел по связям со СМИ, незадолго до этого присоединилась к команде Арнольда Смита. Она хорошо помнит, как остальная часть «клуба» наслаждалась нападками на британскую делегацию во главе с Гарольдом Вильсоном.
– Помню, в Лагосе произошла затянувшаяся на всю ночь конфронтация с британцами, чего никогда не бывало раньше, – говорит она. – На следующее утро, часов в шесть или семь, лифт открылся, оттуда вышел Лестер Пирсон [премьер-министр Канады] и заявил: «Ну и повеселились же мы». И я поняла, как они все были рады этому.
В какой-то момент разгневанный Вильсон обратился к Альберту Маргаи, премьер-министру Сьерра-Леоне:
– Остановите же ваше сборище!