— Я согласна, — ответила я, не желая, чтобы их препирательства продолжались. — А теперь встань и обними меня — мне холодно.

На следующий день я почувствовала себя плохо. Заболело горло, нос заложило, а температура тела сильно подскочила. Ледяная вода реки, босые ноги и отсутствие нормальных условий и питания дали свои плоды. Похожие симптомы были и у Сол с Аделэйс.

Наши мужчины делали все, что было в их силах: грели собой, растирали ноги, регулярно приносили чистую воду. Но болезнь прогрессировала, и нам становилось все хуже и хуже. На третий день, если верить ощущениям, я провалилась в забытье, подумав, что вот и наступил мой конец.

Очнулась я уже лежащей в уютной кровати, которая находилась в комнате, знакомой мне еще с детства. Осмотревшись, заметила, что рядом в кресле сидит задремавшая темноволосая женщина в домашнем сером платье. Слезы непроизвольно набежали на глаза, а я, протягивая к ней руку, прохрипела:

— Мама! Мамочка! Я жива!

Она вздрогнула и, увидев меня, взяла мою руку и стала неистово целовать ее, причитая:

— Очнулась! Девочка моя, как же я переживала! Какое счастье, что ты снова с нами!

Мы обе рыдали и крепко обнимались, а когда первые эмоции схлынули, я спросила:

— Как остальные? Все живы?

— Да, — без промедления ответила мама. — Мы успели вовремя.

— Расскажешь подробнее? — попросила я.

— Папа сделает это лучше, — улыбнулась она. — Я сейчас его позову.

Мама поднялась с кресла и вышла за дверь. Я же облегченно вздохнула, радуясь тому, что нам каким-то чудом удалось выбраться из катакомб.

Через минуту послышались быстрые шаги, а потом дверь в мою комнату резко распахнулась.

— Ариша! — раздался радостный голос отца. — Доченька моя!

Он пронесся через все помещение и, усевшись на край кровати, стиснул меня в своих объятиях.

— Не задуши ее, Поль, — послышался заботливый голос матери. — Она еще слишком слаба.

— Я осторожно, — пробурчал отец, не желая выпускать меня из своих рук.

— Пап, я никуда не сбегу, правда. Меня уже можно отпустить, — попросила я.

Он тяжело вздохнул и неохотно отстранился от меня, усаживаясь в кресло.