— Идет.

Колдырь вытащил жестянку и высыпал содержимое на стойку. Помимо наличных, там были долговые расписки и разная ювелирка. Хозяин лавки молниеносно отсортировал деньги и смахнул остальное добро куда-то под стойку. Затем прикинул что-то, глядя в потолок, и выложил стопку монет. Колдырь отрицательно покачал головой:

— Старый ты мошенник, Васек!

Хозяин вздохнул и положил сверху еще три тяжелых кругляша.

— Сам знаешь, пасут сейчас. Да и вообще… Ты ж помнишь, как было… А теперь сиди здесь, трясись.

— Помню, гуляли. Прошвырнемся вместе, может? Вспомним, что да как.

Хозяин облокотился на стойку и вздохнул:

— Идет время, сам понимаешь. Уже никак.

— Ладно. Сполоснемся у тебя, не обидишься?

— Валяйте. Этот новенький не выдаст?

— Хо! Ты заплесневел, Васек, — Колдырь повернулся к машинисту и гордо, словно только что сам сделал парня из глины, провозгласил: — Это Ньют!

— Тот самый? — восхищенно ахнул хозяин.

— Ага!

Грузно переваливаясь, Васек подошел к Ньюту и обнял его.

— Ты легенда, друг! Мой дом открыт для тебя всегда.

— Спасибо!

— Идите мойтесь, сушитесь и перекусите чего-нибудь в предбаннике.

Уже в душе Колдырь сказал:

— Приглянулся ты старому увальню. Если что — укроет и выведет. Гуляли мы с ним в свое время… Эх! — Колдырь зажмурился от воспоминаний.

Ньют взглянул на бродягу. Все тело мужика покрывали шрамы. Видать, не раз бывал в переделках. И даже не два. Колдырь перехватил взгляд, хмыкнул и ткнул пальцем в стеллаж.