— Вика! — прохрипел Ньют в темноту.

— Не ори, я сплю! Еще раз вякнешь — прирежу.

Ответивший из темноты голос был грубым. Как у тех бродяг, что шарахались от поселка к поселку в поисках какой-нибудь черной работы. Ньют замолчал. Вику тут точно не найти, а вот нож под ребра от невидимого собеседника получить можно было легко: в голосе не слышалось и намека на человеколюбие. Нож! Похлопав себя по карманам и поясу, Ньют как-то без удивления обнаружил, что ни ножа, ни арбалета, ни денег нет. И ботинок нет. Зато теперь еще ощущалось, что не только лоб и ребра, но и губа, скула и локоть попали под обработку неведомых стихий. Сквозь пульсирующую головную боль с трудом пробивались мысли. Вдобавок, знобило. Ньют с нетерпением ждал рассвета. Надо было вытряхнуть из бандитов "Бычьего глаза" сведения о Вике. Если с ней что-то случилось… От красочных планов расправы с бандитами было жарко. Ненависть едва не отодвинула с дороги осторожность. Ньют с трудом сдерживался, чтоб не отправится немедленно, и все же где-то под утро усталость взяла свое. Сон навалился неожиданно.

— Эй, дурень деревенский, хорош храпеть! — сиплый голос был знакомо противен.

Ньют вынырнул из забытья и увидел перед собой какого-то человека в засаленной одежде. Из-под широкополой шляпы свисали грязные лохмы, в бороде торчала солома, из правого черного ботинка взирал на окрестности грязный палец. Левый башмак ближе к верху сохранил коричневый оттенок. Вдобавок, от бродяги так воняло, что Ньют понял из-за чего так резко проснулся.

— Очнулся, олух?

Ньют попытался вскочить, но тело еще плохо слушалось. Незнакомец вытащил из под лохмотьев приличных размеров нож, потом скептически оглядел машиниста и снова спрятал оружие за пазуху. Зато извлек оттуда помятую флягу.

— На, паря, хлебни горяченького. Хреново тебе, вижу. Обчистили?

Отхлебнув пойла бродяги, Ньют поперхнулся и закашлялся, едва не расплескав содержимое фляжки. Хозяин амброзии заботливо отнял посудину и тоже приложился к горлышку, словно стремился понять реакцию собутыльника. Затем пожал плечами и заботливо спрятал флягу обратно под засаленную одежку.

— Полегчало?

На удивление, Ньют действительно почувствовал себя гораздо лучше. Но это, скорее, от того, что пойло вышибло из головы все мысли — оставило только страх окочуриться от ингредиентов. Посему, машинист кивнул головой и с чистой совестью ответил:

— Угу.

— Ну, раз заговорил — будешь жить. Чего это тебя швырнули в мусор — помнишь?

— Да.

— Только не говори мне, что был тайным членом правящей верхушки. Не поверю. Ты на фермера больше смахиваешь. Где обработали тебя?

— "Бычий глаз".

— Счастливчик! — причмокнул собеседник, достал флягу, сделал хороший глоток и, выдохнув, произнес:

— С днем рождения тебя!

Ньют оторопело воззрился на бродягу. Тот вытер рукавом рот и пояснил:

— Там такая сволочь заседает, что могли бы тебя на отбивные пустить для следующих простаков. Оттуда единицы живыми выходят после закусона ихнего, если сделали глупость, показав деньги. Не, так конторка ничего. И повар, и кормежка с выпивкой — самое то. Вот только кто с деньгами — не жилец.