— Дай твой бинокль… — попросил я.
Девушка быстро сходила за своей сумкой, достала из неё ящик с биноклем и протянула мне. Я снял с ящичка красивую крышку, вытащил прибор и отдал его обратно.
— И что с ним делать? — спросила она удивлённо.
— Держать! — ответил я, еле сдерживая смех. — Нужен не он…
Я взял в одну руку крышку от ящика, в другую — сам ящик и смело зажал между ними ручку ворот. Истошный визг за стеной и замелькавшие вокруг разряды заставили Араэле в ужасе вскрикнуть. В воздухе запахло озоном и хвоей. Красивый ящик был у бинокля, но самым главным его достоинством были материалы — керамика и янтарные панели снаружи. Если уж пытаться уберечь себя от электричества, то лучшего я бы и найти не мог. И что-то мне подсказывало, что не просто так именно эти материалы использовал неизвестный мастер для его создания…
Как открыть дверь, я разобрался быстро. Ручку надо было всего лишь потянуть в сторону, и дверь, заскрипев, открылась, обнажая перед нами бесстыдную темноту заброшенных помещений. Два фонаря разогнали тьму, высвечивая длинный коридор, каменные скамьи вдоль стен и дверные проёмы, зияющие пустотой. Больше всего окружающее пространство напоминало именно то, чем оно и являлось — обычное учебное заведение.
— Надо закрыть дверь! — встревоженно сказала Араэле, прислушиваясь к чему-то за спиной.
Поставив фонарь, я снова взялся за ящик и крышку. С их помощью захлопнул створку и внимательно осмотрел её. Как я и подозревал, изнутри дверь можно было запереть: опускаешь рычаг — и дёргать ручку с обратной стороны можно до посинения. Когда я хватался за дверь изнутри, она вроде бы не била током, но бережёный электрик — всегда лучше, чем мёртвый. Да и вообще все вроде бы знают, что не стоит хвататься за оголённые провода…
— Дальше не спеши! — попросил я девушку. — Вдруг тут ещё есть ловушки… Если слышишь какой-то странный звук, отскакивай назад!
Мы двинулись вглубь по коридору, заглядывая в почти пустые комнаты, где изредка попадались каменные элементы обстановки. Горшки, большие вазы, статуи, украшения стен… Если Араэле хоть где-нибудь видела логос, то мы останавливались, а из сумки спешно доставался блокнот, в который девушка и начинала заносить увиденное. Я сначала не понял, зачем ей это, и, конечно, попросил объяснить.
— Фант, я же не знаю наизусть всех логосов, — ответила девушка. — Откуда мне знать, известны учёным вот эти три или нет? И что они обозначают? И какой у них ранг… Этим пусть занимаются графики в Академии. А я просто перерисую всё, что найду.
Вот так мы и двигались, периодически останавливаясь и занимаясь художественным творчеством… Ну или, если честно говорить, просто копированием очень ценных — возможно! а, возможно, и нет! — значков.
— Маленькая дрянь! — услышали мы со стороны двери на очередной остановке. — Сука! Потаскуха! Араэле! Я знаю, что ты там!.. Слышишь!? Слышишь меня! Я тебя достану! Достану и прибью! Поняла, сучка?!
Грохот со стороны двери подсказывал, что Бонги не только снова добрался до ликея, но и всё-таки умудрился то ли отключить электричество, то ли защититься от него. И единственное, что ему сейчас мешало до нас добраться — запор с внутренней стороны. А ещё он явно обнаружил пропажу своего ключа…
— Не достанется тебе за воровство чужого имущества? — негромко поинтересовался я у девушки.
— Это ключ моего дома, — ответила та, хмуро прислушиваясь к беснованиям с той стороны двери. — Он поймал дирижабль моего брата, когда тот перевозил ключ по просьбе отца. Дирижабль он уничтожил, а ключ так и не нашли. Ничего он не сделает, если сам не хочет светить своим воровством…
— Почему он настолько сильно тебя ненавидит? Понятно, он вообще никого не любит, но… Откуда такая вражда? — задал я давно назревший вопрос. — Это же явно личное…
— Да это… — Араэле перестала перерисовывать логос и сжала карандаш изо всех сил. — Это… В общем, когда мой отец стал главой дома, мы находились в очень печальном положении. Мало пневмы, мало людей, слабый флот… Он даже вынужден был продать четыре сферы познания другим домам. Так бывает, иногда…
— Дома хиреют, и на их место приходят новые, молодые? — спросил я.
— Обычно они сливаются с каким-то другим домом. С более сильным. Дом Сарда — сильный дом… — девушка поморщилась от неприятных воспоминаний. — Тогда отца вынудили согласиться на брак между мной и Бонги… Мой первенец стал бы правителем дома Сарда. А второй ребёнок — правителем нашего дома Филанг. И, конечно, всё имущество домов было бы переделено. Моего отца подобный вариант не слишком устраивал, а уж меня — тем более. Мне тогда было-то всего ничего. Считай, я семь лет жила с пониманием, что вот