В деревню сегодня не пошел, упросив хозяина остаться в землянке. Удачное изучение обоих навыков и непогода за порогом, смягчили вредного деда.

= =

На работе было затишье. Начальство не интересовалось состоянием дел на выделенном нам объекте, а остальные работники отдела делали вид что с нами мало знакомы.

— Плохо дело, — прокомментировал ситуацию Михалыч: — о том, что нас решили уволить уже все знают.

— Побарахтаемся, — бодро ответил я, тщательно скрывая клокочущее внутри меня раздражение.

Помимо увольнения, начальник отдела мог выдать плохую характеристику, с которой устроиться на другую работу будет очень сложно. Для Михалыча это было не столь существенным обстоятельством, по возрасту он уже мог смело выходить на пенсию. В отношении меня, плохое реноме ставило крест и на новой работе и на уровне привычного благосостояния в жизни. Став безработным и существуя на пособие, я сводил на нет любые планы, которые время от времени строил, предаваясь мечтам о своем будущем.

-Ладно, поехали на объект, — закинув сумку с инструментами на плечо, Михалыч двинулся к служебной машине.

Составленный график обслуживания оборудования, пугал количеством наименований. В основной список входило более тысячи пунктов. Чтобы привести все в порядок, требовалось в десять раз больше людей и полгода работы. Особого выбора у нас не было и мы решили начать с наиболее ветхих узлов сети. Будет ли результат от наших усилий покажет только время.

— Как тебе новые игрушки? — напарник не смотря на свой возраст, любил различные новинки в технике и всегда интересовался инновационными разработками.

— Ты о чем? — не понял я.

— Смотри! — Михалыч продемонстрировал отвертку, которая вращалась сама, и не падала из ладони: — кладовщик вчера выдал новый инструмент, за все годы работы, я в первый раз видел его таким щедрым.

— Уже разобрался что к чему? — кивнув на новенький саквояж, зажатый между ног у напарника, я поддержал тему беседы.

Впрочем оптимизма Михалыча от получения нового инструмента я не испытывал. Подобная щедрость могла объясняться очень просто. Когда нас уволят, кладовщик повесит все недоимки на проштрафившихся работников. Привычная практика обливать грязью тех, кто не может уже ответить, наиболее полно характеризовала принятое в нашей компании отношение к людям.

= =

— Ты где был? Явился не запылился! Вы посмотрите на него, а! — зайдя на двор к Пелагее, наткнулся на разъяренную бабку: — Я ему место в хлеву дала, одежду стирала…

Развернувшись, я ретировался, поспешно захлопнув калитку. Разбираться с местной торговкой и скандалить на полдеревни мне не было никакого интереса. Соседи так не считали, высовываясь из-за плетней, они поддерживали Пелагею. Выскочившая вслед за мной на улицу торговка продолжала голосить.

— Да что с вами? Что я вам сделал-то?! — крикнул я, затравленно озираясь по сторонам.

Потраченного в пустых разборках времени прошло не меньше часа. Окружившие меня жители, не давали возможности покинуть деревню. Только кузнец, вышедший на деревенский шум, смог внятно объяснить, что случилось прошлой ночью. На двор к Пелагее пришли три игрока, обыскав хлев и убив корову, они проникли в ее дом через окно. Растолкав торговку, стали пытать, спрашивая где постоялец. Не узнав ничего путного, бабке отрезали язык и подрубив сухожилия рук и ног, бросили в избе. Промучившись до утра, Пелагея умерла от потери крови.

Упоминание о троих игроках, у одного из которых есть меч, навело на нехорошее подозрение. Кузнец подтвердил, под описание, выданное Пелагеей, девица и один из парней, подходили стопроцентно.

"— Что же им от меня надо?" — от метода совершенного убийства холодило в груди.