— Я так понимаю, это твоя вторая попытка побега, землянка? — Торэ-Ин начал разговор издалека, чтобы посмотреть, как будет вести себя Рина.

— Вы неправильно понимаете, — она выпрямилась и обратилась в статую.

— Тогда объясни свое нахождение здесь, — потребовал он, грозно сдвинув брови.

— Я проверяю готовность судна к полету, — ответила она, опасаясь смотреть ему в глаза.

Торэ-Ин сверлил ее взглядом до тех пор, пор пока по ее щекам не стал расползаться легкий румянец.

— Что? — прямо спросила она, проглотив желание нагрубить.

— Ты понимаешь, что можешь на всю оставшуюся жизнь очутиться в карцере? — вкрадчиво, с тихой угрозой прошипел он. — За ложь и за подобные самовольства.

Рина вздернула подбородок:

— И пусть! Лишь бы не в койку к кому попало, — напомнила она ему его шутку. — Мне не нужна никакая пара!

Торэ-Ин пристально изучал ее лицо, а потом вздохнул и сказал:

— Пара нужна каждому. Просто ты этого пока не поняла.

Она прищурилась.

— В силу своей примитивности, хотите сказать?

— Не заводи меня, Рина, — просочилось сквозь его зубы.

— А, вижу, вас уже кто-то завел, — протянула она.

— Как легко вы, земляне, относитесь ко всему. И никогда не думаете о последствиях, — Торэ-Ин с горечью покачал головой.

Рина прищурилась. Опять эти его нотации?

— А что вы конкретно имеете в виду? — спросила она и, несмотря на то, что кожа его началась полыхать красными искрами, продолжила: — Можете не отвечать. С самой первой минуты нашего пребывания на вашем корабле, я в полной мере ощутила всю мощь презрения к своей расе. Вы, тэфрийцы, без сомнения выше нас, и поэтому смотрите на нас свысока, ничего при этом о нас не зная и не стремясь ликвидировать пробел в собственных знаниях.

— Что?! — ноздри генерала гневно затрепетали, и он сделал шаг к Рине. — Про вас нам известно вполне достаточно, чтобы понять — вы не готовы к тому знанию, коим обладают развитые расы, и на которое вы претендуете, чтобы использовать в своих целях. А цели землян, как доказано, только истребление себе подобных и жажда наживы.

Рина презрительно цыкнула. Про это он мог бы сказать кому угодно, но только не ей.