– Дорогой Джонатан. – Миссис Остен вздыхает. – Он был беспокойным мальчиком. Думаю, это из-за его артистического темперамента.

Элиза склоняет голову:

– Она была французской модисткой, говорите?

Джейн кивает:

– Я познакомилась с ней, когда покупала соломенную шляпку на рынке в Бейзингстоке.

– Покажешь? – Карие глаза Элизы блестят.

– Конечно. – Джейн выходит из комнаты, и Элиза быстро догоняет ее.

Давным-давно Джейн и Кассандра договорились жить в одной спальне, чтобы иметь возможность использовать соседнюю крошечную комнатушку в качестве «гардеробной». На самом деле, это их личная гостиная, но она настолько мала, что называть ее так было бы насмешкой. Джейн со скрипом открывает дверь и осторожно протискивается мимо своего фортепиано, заваленного нотами и тетрадями. Элиза пробирается следом за ней. Стены маленькой комнаты оклеены светло-голубой бумагой с белыми веточками, а на окнах висят занавески в синюю полоску в тон. На полу, покрытом коричневым ковром, Кассандра аккуратным рядом разложила свои акварели и ящики с художественными принадлежностями.

Оказавшись в комнате, Элиза сжимает обе руки Джейн и осыпает ее лицо поцелуями.

– О, моя милая маленькая Джейн! Я так рада тебя видеть. И ты выросла в такую красавицу!

– Едва ли. – Джейн морщится и смотрит в зеркало над туалетным столиком. От поцелуев Элизы на ее лице остались пятна помады – как будто она подхватила какую-то ужасную оспу.

– Это правда. Только взгляни на свою изящную фигуру, милые черты лица, сверкающие глаза… – Элиза треплет Джейн за щеку. – Не думаю, что я встречала другую семью, столь же благословенную и внешностью, и характером, как ваша. – Элиза наклоняет голову и приподнимает накрашенную бровь. – И, говорят, я не единственная, кто так думает. Я требую, чтобы ты немедленно рассказала мне все о своем ирландском друге!

– Откуда ты знаешь о моем «ирландском друге»?

Элиза постукивает пальцем по кончику своего изящного носа.

– У меня есть свои осведомители. – Ее взгляд устремляется к комоду, где на деревянной подставке гордо восседает шляпка мадам Рено, отделанная кружевом. Переносной письменный столик Джейн открыт, и ее последнее письмо Кассандре со списком подозреваемых лежит на зеленой кожаной крышке. Рядом пылится приглашение на бал у Харкортов. – Это она?

– Да. Она.

Джейн замирает, затаив дыхание. Шляпка – одна из лучших вещей, которые когда-либо у нее были, но девушка боится, что Элиза сочтет ее провинциальной или устаревшей. Это простая соломенная шляпка с широкими плоскими полями и низким верхом, но кружевная лента цвета слоновой кости, которая проходит сверху и ниспадает с обеих сторон, очень красива. На ленте вышит узор из цветов и листьев, причудливо переплетенных между собой.

– Очень симпатичная. – Элиза снимает шляпку с подставки и вертит на пальце, рассматривая со всех сторон. – Но она не французская.

– Точно? – Джейн хмурится. Если мадам Рено окажется обычной миссис Рейнольдс, а Джейн обманом лишили двенадцати шиллингов и шести пенсов за обычную английскую шляпку, она не уверена, что захочет это знать.

– Я прекрасно в этом разбираюсь, Джейн. – Элиза пронзает Джейн стальным взглядом.