Генри расправляет плечи и кладет руку на саблю. Обхватив пальцами рукоять, он вытаскивает серебряное лезвие из ножен. Джейн вздрагивает, когда брат направляет изогнутую саблю прямо туда, где она стоит перед дверью в бельевой чулан.

– Миссис Твистлтон, – произносит Генри чистым и глубоким голосом, – мэм, мы здесь по поручению короля. Поэтому я приказываю вам сделать то, что говорит моя сестра, и немедленно открыть эту дверь.

– Генри! – ахает Джейн, и ее сердце наполняется теплом.

Как всегда, Генри на ее стороне. Порой он сводит сестру с ума, но всегда поддержит ее против всего мира.

Экономка хватается за буфет, чтобы не упасть.

– Нет, лейтенант Остен. Вы меня неправильно поняли, сэр. Дело не в том, что я не хочу. Я не могу. – Она закрывает глаза, собираясь с духом. – Мне никогда не выдавали личный набор ключей.

– Я так и знала. – Джейн поворачивается к леди Харкорт. – Это были вы! Вы убили Зои. Вы единственная, кто мог это сделать. На ней не было ожерелья, когда Генри нашел ее, потому что вы сорвали его с нее, чтобы добраться до кольца Джонатана. Вы были так разъярены тем, что ваш сын осмелился жениться без вашего разрешения, что убили собственную невестку!

Леди Харкорт отступает назад.

– Джонатан не имел права отдавать это кольцо. Оно даже не должно было принадлежать ему. Мы заказали его для Эдвина.

– Но ее ожерелье ничего для вас не значило, поэтому вы выбросили его из окна своей спальни в кусты, где его нашел мой брат – мой милый, безобидный, невинный брат. И вы позволили бы его повесить за ваше преступление. – Джейн даже в голову не приходило включить леди Харкорт в первоначальный список подозреваемых. Но леди Харкорт было что терять, как и Джонатану и его отцу, и она – единственный член их семьи, на глазах у Джейн сорвавшийся в запале. И, как рассказала Ханна, ключи от Дин-хауса хранятся у нее одной.

– Убирайся из моего дома! Ты такая же, как она. Как ты смеешь осквернять мой дом своим мерзким присутствием? Ты ничтожество, никто, и все же хочешь отнять у меня все. Ты не достойна дышать тем же воздухом, что и я. Я происхожу из благородной семьи, в моих венах течет самая голубая кровь! – Леди Харкорт наклоняется к статуе, обхватывая бюст обеими руками, так что холодное каменное лицо прижимается к ее груди. – Разве недостаточно того, что у меня забрали Эдвина, с его слишком чистой для этого мира родословной? И что глупец-муж играл в азартные игры и растратил мое состояние? А затем она, эта грязная иностранная папистская шлюха, попыталась взять Джонатана, жалкого слабака, и превратить его в… в… в… – Слово застревает у нее в горле. – В торгаша! – Леди Харкорт дрожит от ярости. – Я этого не потерплю. Вы меня слышите? Я жена баронета, мать его наследника и хозяйка Дин-хауса!

В ушах Джейн звенит от чудовищности слов леди Харкорт. Это признание в том, что она убила Зои.

Генри приближается к подножию лестницы с обнаженной саблей.

– Мэм, боюсь, вам придется пройти со мной.

Мистер Крейвен следует за ним, отставая на полшага. Леди Харкорт обнимает статую, втягивая голову в плечи и прижимаясь губами к гладкому камню, чтобы поцеловать вырезанные кудри Эдвина. Затем она обеими руками отталкивает бюст от постамента. Тот опрокидывается, катясь вниз по лестнице навстречу Генри и мистеру Крейвену. Мраморный Эдвин ударяется о деревянные ступени. Его нос откалывается, когда он падает, высоко подпрыгивая на каждой ступеньке. Генри отскакивает в сторону, но мистер Крейвен оказывается слишком близко позади него. На долю секунды оба мужчины зависают в воздухе.

Взмахнув подолом халата, леди Харкорт разворачивается и убегает. Генри и мистер Крейвен врезаются друг в друга, падая на пол в одном огромном переплетении рук и ног. Серебряная сабля Генри со звоном летит на паркет. Бюст катится, как шар для боулинга, замедляясь, пока не останавливается у ног ошеломленной миссис Твистлтон.

Джейн приподнимает юбки, перепрыгивая через мужчин, чтобы добраться до убийцы. Стуча ботинками, она взбегает по ступенькам, перешагивая через две за раз, и, запыхавшись, останавливается.

Из длинного коридора ведет множество дверей. Куда направилась леди Харкорт? Джейн бежит в дальний конец, по ее расчетам, в направлении эркерного окна, выходящего на кустарник. Самая дальняя дверь приоткрыта. Пустой доспех с боевым топором стоит на страже.

Джейн пинком открывает дверь.

Леди Харкорт стоит в профиль перед массивной кроватью, сжимая в ладони стеклянную бутылку. Усмехнувшись Джейн, она запрокидывает голову и выливает содержимое себе в горло.