— Лучше подготовиться заранее.

— Если ты сейчас ответишь на его звонок, тебе придется сказать, где находится Роуз, что приведет прямо к плану В, который означает, что все у нас отправится к чертям собачьим. Или ты ему соврешь, а это уже преступное деяние — технически.

Брамалл промолчал.

— Окажешь мне услугу? — спросил Ричер.

— Зависит от того, что ты попросишь.

— Пойди и спроси у миссис Маккензи, говорила ли ее сестра насчет планов Стакли. Нас интересует, приедет ли он завтра.

— Зачем?

— Я хочу знать.

Брамалл отправился в дом, но через минуту оттуда вышла сама Роуз Сандерсон. Она села на свое прежнее место на ступеньке, в ярде от Ричера, пряча лицо в капюшоне.

— Сестра дала мне денег, — сказала она. — Я попросила Стакли приезжать каждый день, пока они не закончатся. Или пока у него есть товар.

— И что тогда будет? — спросил Ричер.

— Иногда они пропускают один день. Думаю, уезжают куда-то и берут новую партию. Мы по-настоящему счастливы, когда они возвращаются.

— Могу себе представить.

— Мне очень жаль.

— Не стоит жалеть. Мы с вами изучали одинаковый курс истории.

Женщина кивнула внутри своего капюшона:

— Морфий появился в тысяча восемьсот пятом году, шприц для инъекций — в тысяча восемьсот пятьдесят первом. Отличное сочетание, как раз перед Гражданской войной, после которой появились сотни тысяч наркоманов. Затем — Первая мировая, с тем же результатом. В двадцатых годах уже буквально миллионы людей пристрастились к наркотикам.

— Армия любит традиции.

— Первая мировая война также известна тем, что огромное количество солдат получили ранения в лицо. К концу их насчитывалось несколько миллионов. Французы называли их mutiles, изувеченные. Правильное слово, потому что именно так человек себя чувствует. А еще — потому, что оно похоже на слово «измененные». Это я тоже чувствую. Ты ощущаешь, что стал другим. В те годы проводили первые пластические операции, но по большей части такие люди носили маски. Художественные натуры — маски соответствовали цвету их кожи. Некоторые скамьи в городских парках красили в голубой цвет, и все остальные люди учились туда не смотреть. Потому что там сидели изувеченные. Впрочем, большинство не выходили из домов. Большинство больше никогда не видели дневного света. Большинство умерли от инфекций или покончили с собой.

— Вам не нужно меня ни в чем убеждать, — сказал Ричер. — Мне все равно, что вы жуете.